Некиме и ее свите понадобилось три дня, чтобы достичь старейшей части Узлового леса вдали от уютных Кровавых Ям. Просторы бесплодной черной земли и обломанных скал уродовали этот лес, гигантские деревья были вырваны с корнем. Те же деревья, что обрамляли это непотребство, были перекручены, а их ветви свело в болезненные силуэты. Везде стелился туман, цеплявшийся за россыпи камней, проступающие из почвы. О, сколь много изменилось в этом месте со времен славного прошлого. Некима правила миром, обреченным голодать и погибать.

Из тумана выглядывали Дальние Пики, мрачные пятна краски на сером горизонте. Промерзшая земля хрустела под копытами. Высились громады черного камня, пронизанные небольшими пещерками, как взвесью черной крови в тумане. Тяжесть веков подавила всякий звук. Каждый шаг лишь усиливал тишину. Некима глянула на склон горы. Черное Гнездо ждало ее.

Некима посмотрела на меч в руке, тот, что когда-то носила ее мать. Она объявила себя королевой, но никто не пришел почтить ее. Никто не поддержал ее притязаний. А тут еще и Горящий Человек угрожает всему, что она уже сделала. Она не позволит ему преуспеть. Обязана. Любой ценой.

Некима подняла руку. По этому сигналу ее небольшой выводок замер, прижимаясь к линии умирающих деревьев. Он был весьма жалок, но кого еще Некима могла взять на столь опасное дело. Один из чернокровных шаманов с изорванными крыльями, шелестящими по расколотым камням, с отчаянием смотрел на нее снизу вверх.

Некима усмехнулась:

— Остальные останутся здесь. А ты пойдешь со мной.

Нефилим выступил из-за деревьев, скрывших его собратьев. Шаман повесил голову. Возможно, он знал о том, что ждет его в тумане. Плевать. Некима обратила всё свое внимание на ждущее Гнездо. Присутствие древнего Гнезда подавляло.

Некима продвигалась вперед, превозмогая боль в черепе. Сверхъестественная сила отталкивала, шептала непостижимые требования, которые разрывали ее разум, как компост.

Это место осталось таким же со времен ее давнишнего визита. Бескрайняя черная мертва почва пролегала через лес и устремлялась вверх по горе. Поляну окружали расколотые обелиски, на чьих поверхностях почти стерлись надписи. Дальние Пики то появлялись, то исчезали из виду, окутанные пеленой тумана.

Ничто не выдавало присутствия Этэ Китаа, старейших и наивысших авторитетов для нефилимов. Но Некима была их королевой. Она поманила когтем, и шаман позади покорно пошаркал к ней. Она собралась с силами, чтобы противостоять напору Гнезда, затем двинулась к поляне.

— Зови их.

Шаман схватился за маску, вперившись вдаль. Всё его тело пошло ходуном. Слезы повалили на землю с тихим шелестом, когда нефилим бессловестно зарыдал. Последний отчаянный взгляд на лицо Некимы не принес плодов милосердия. Шаман заставил себя пошевелиться и вышел на поляну.

Изменился воздух. Почти стершиеся руны на громадных утопленных в землю обелисках загорелись жизнью. К черной крови шамана тянулись голоса, проникая глубоко в сердце Некимы. Слова метались между языком древних Нерожденных и шаманским, лишь наполовину раскрывая свое значение… если то вообще были слова.

Королева Нефилимов наблюдала, не шелохнувшись. Туман завихрялся и стекал с площадки, будто какая-то гигантская цикада избавлялась от кокона. Тени скользили вдалеке, танцуя между пятнами угасающего свечения Узлового Леса. Заклинание шамана плыло сквозь туман, его слова искажались, чтобы соответствовать нарастающему сиянию. Время от времени шаман ударял концом своего посоха по земле. Звук отражался эхом, усиленным Черным Гнездом, но приглушенный какой-то магией, проклинавшей это место, словно гром, поглощаемый бурей.

Сдавленную тишину нарушил звук ломаемых костей. Сдавленный хрип прервал речетатив шамана. Он схватился за грудь и сделал шаг назад, прежде чем рухнуть. Захлюпало мясо. Из-под кожи, проткнутой обломками костей, вырвались струи черной крови. Затем, слово утащеннй незримой силой, труп исчез в глубинах тумана. Некима выпрямилась и сосредоточилась на тишине.

— Мы принимаем подношение.

Пред ней стояли тринадцать наполовину укрытых туманом фигур. Они были первобытны и чудовищны: шкуры, кости и коги украшали тела с древними татуировками. Металлические кольца шли вокруг шей. Маски из черепов с потеками крови скрывали лица шаманов. Они ждали, пока Некима не приложила ладонь к сердцу:

— Любезные Этэ Китаа, - произнесла она почтительно.

— Ты здеь для Королевского испытания? – спросил один из шаманов, чья маска наводила на мысль об одноглазом олене с амулетами, свисающими с рогов. – С тобой меч твоей матери.

— Я здесь по другой причине.

— Да?

— Титания восстанавливает силы. Она уже привела многих наших к своему алтарю, связав кровью с Осенним Двором. Тот, кого выпустили люди, так называемый Горящий Человек, прорвался через эфир и насыщает наш дом безумием. Мы должны отобрать наше по праву.

— С чего нам тебе доверять? – Заговорил шаман в многоглазой маске, навроде паучьей, со свободно свисающими раскрытыми жвалами. – Преданная звездами! Сестроубийца! Забравшая черную кровь! – он распалялся, размахивая испещренными письменами посохом. Некима дергалась от каждого брошенного в нее имени.

— Я – Королева Нефилимов, и делала то, что должно!

Ни один из шаманов не пошевелился. Нежданная тревога сжала сердце Некимы. Это заявление было наглым и безосновательным. Если они его отвергнут, все претензии пойдут прахом. Некима покачалась на копытах и крепко сжала рукоять живого меча.

Ее ожидание скрашивали лишь перестук костей и скрип старых суставов. Наконец послышался пронзительный голос шамана в птичьей маске с разбитым клювом, украшенной перьями.

— Что она просит?

Холодок на коже смягчился облегчением. Некима вдохнула и с осторожностью начала речь:

— Этэ Китаа должны поделиться всеми своими познаниями в Ужасающем Искусстве. Возвращение наших мертвецов может быть единственным способом гарантировать, что у нас будет достаточно силы и численности, чтобы уничтожить Титанию и ее Осенний двор.

-Ничего мы не должны, - воздух прорезал новый голос, мягкий, но древний. Из густого тумана вышла четырнадцатая фигура. По мере приближения проступали ее черты. Длинные полы мантии свисали с изможденного тела, прикрытого огромными кожистыми крыльями. Лицо существа было скрыто маской с короной из рогов, перекашивающей весь силуэт. Его посох наводил Некиму на мысль о ее собственном мече – злобный, искаженный, острый. Некима подавила внезапный порыв упасть на колено.

— Любезный Сикоракс, - она снова приложила ладонь к сердцу. Шаман склонил голову.

— Всё еще чтишь традиции, Некима, но тут ты перебрала.

Некима захотела порвать шамана на куски за его дерзость, но понимала, что не сделает и пары шагов, как ее убьют. Она сражалась с влиянием Гнезда на свое подсознание. Пусть Этэ Китаа ворожит, Королева Нефилимов сильнее.

— Двор Титании с каждым днем сильнее, делишки людей привели к тому, что горят небеса Малифо! Я не знаю, сколько протянет наш род без знаний Этэ Китаа. Действовать надо сейчас!

Некима заметила, что некоторые шаманы неловко заерзали. Хорошо. Это – правда, с которой придется считаться всем нефилимам.

Воздух вокруг Сикоракса закрутился и затрещал, разбрасывая серые клочья тумана без всякой закономерности.

— Недопустимо. Твое отчаяние ослепляет тебя. Ужасающее Искусство не следует использовать в Малифо. – Он начала разворачиваться.

Ярость вскипела в крови Некимы. Она сделала шаг, сокрушив копытом незримый щит Гнезда. Сикоракс остановился и покосился на нее.

— Я хочу разбудить его, - сказала Некима.

Шаманы Этэ Китаа зашептались. Кто-то схватился за костяшки и камешки, своей кровью окропляя защитные руны. Некима и Сикоракс не шелохнулись.

— Смело. И ты готова заплатить цену ритуала? – спросил Сикоракс.

— Я пришла не одна, - холодно усмехнулась Некима.

Сикоракс безрадостно улыбнулся под маской.

— Тогда и нам следует подготовиться к жертвоприношению. Аторак пронаблюдает за процессом.

Пока говорил Сикоракс, из тумана выступил еще один представитель Этэ Китаа. Он был помоложе остальных, хотя его суставы также были поражены артритом и распухли. Его лицо скрыла жуткая маска летучей мыши. Под ней иссохшее горло опоясала полоса металла с загнутыми краями. Шаман шел, используя в помощь длинный посох с причудливо изогнутым лезвием на конце.

Каким бы хрупким он ни казался, Некима чувствовал магию, глубоко укоренившуюся в теле старого нефилима. Она была могучей, силу эфира сдерживали кровь и кишки. Запах дурманил.

Когда копыта Аторака коснулись почвы Узлового Леса, Сикоракс воздел посох:

— Решено. Узри же творимое, Некима, Королева Нефилимов. Знай, что паутина Судьбы предана огню, и даже предавшие звезды могут сгореть.

Туман Черного Гнезда сгустился, поглотив фигуру старого Сикоракса. Собравшиеся шаманы испарялись один за одни, пока не остался лишь склон горы с рассеянными изломанными скалами.

Математика привносит в мир систему. Цифры имеют смысл. И своими уравнениями Максин Агассиз установит порядок. Свой порядок. Она закончила еще одно уравнение на пыльной доске, притормозив лишь для того, чтобы сверить расчеты, прежде чем начать новый алгоритм своего длинного исследования. Вокруг кружились ходы в вечность, незримые для всех кроме нее. Одно прикосновение, одно нажатие – Максин знала, что этого довольно, чтобы преодолеть барьер разноцветного огня, пробивающий себе путь сквозь реальность. Исследовательница никогда в своей жизни не хотела чего-то так сильно. Орвилл поймет, если она взглянет в вечность еще разок…

Продолжение по ссылке.

Автор перевода - Никита Шевцов