Клаус Норвуд

Он бывал мясником, пекарем, свечником, жестянщиком, портным, солдатом… и еще кое-кем. Воистину, Клаус Норвуд, джентльмен-мимик, это Нерожденный, который о людях знает больше, чем они сами. По крайней мере, так он говорит. Интерес Клауса к антропологии – не только лишь дань любопытству. Этот мимик предлагает свои услуги тем, кто способен оплатить их заоблачный ценник. Клаус – кладезь информации. Все тайны чего-то да стоят. Пара монет за ценную книгу, обещанная услуг за рассказ о том, что шныряет во тьме… всё это – просто бизнес, если по-честному. А вот кто и с кем ведет дела – это совсем другое. Тут обычно встревает мораль и этика. И получается грязь.

Нерожденный, явивший свою истинную сущность людям, долго не живет. Предложить запретные знания ради личной выгоды – это для Нерожденных равносильно предательству. Клауса просто выпотрошили бы уже раз десять, не будь он так хорош. У этого мимика – куча личностей и масок, созданных за многие годы. Сейчас он легко ими жонглирует. Он привык сперва шпионить за потенциальными клиентами, отчаявшимися людьми, которым некуда обратиться. Если они удовлетворяют его вкусам, Клаус подсовывает свою визитку.

Хильдегард

Среди Нерожденных, способных спрятаться у всех на виду, есть не только мимики. Они, конечно, в этом лучше всех, но это не отвратило одну особенно смелую Горесть от прогулок по богатейшим районам Даунтауна. Хильдегард (это имя она позаимствовала у одной проститутки, встретившей особо жуткий конец в лапах Горести) заходила на каждую вечеринку. У богатеев всегда еда получше и разговоры поинтереснее. Хильдегард всегда прибывала при параде, мысленно уже отмечая связи и откладывая их на попозже.

И что за неожиданностью стала для этой Горести встреча с родичем-Нерожденным, пробирающимся через пенку сливок общества на так называемом «главном событии сезона». Это был умелый мимик, конечно, но Хильдегард видела его маскировку насквозь. Она поймала его взгляд на одно мгновение и подмигнула, прижав палец к рассекающим ее лицо жвалам. Лишь этот мимик мог их узреть, конечно, и он аж вздрогнул при их виде.

Хильдегард провела остаток вечера, упиваясь секретами, которые изливались всеми сразу, стоило леди сладкозвучными речами омыть их умы. Только мимик в лихом цилиндре и во фраке знал, что на самом деле представляла собой Горесть… и это приводило ее в восторг. К концу ночи она, наконец, отошла в сторону и поманила его к себе. Нервничающий мимик представился Клаусом Норвудом. Горесть протянула руку и лукаво улыбнулась. Она сказала, что ее зовут Хильдегард, и она была в полнейшем восторге от знакомства.

Эриманфский Вепрь

В век Фей Ериманфский Вепрь сделал южные леса своей вотчиной. Он был воплощением силы и дикой природы Малифо, а также преданным вассалом Королевы Осени. Война с Тиранами почти полностью опустошила его землю, и Вепрь пал, защищая свой дом. Время похоронило его под Байю, где должна была подняться Нитера. И вот его Королева вернулась и воззвала к нему.

Порча Могильного Духа вокруг Китеры помешала Вепрю вернуться полностью. Густой мох дополняет жесткую шкуру, которая лишь наполовину покрывает мышцы и кости. Оставшаяся часть тела Вепря состоит из лоз и корней. Его разум почти исчез; его леса уничтожены, и существа, живущие там, совсем не похожи на Фей, которые когда-то преклоняли перед ним колено. Титания плакала от того, во что превратился Эриманфский Вепрь: в простое оружие, куда ниже его некогда благородного статуса. Он выходит из Диких земель, когда того требует Королева, лишь чтобы снова вернуться в Байу, когда его задание будет выполнено. Вепрь слишком опасен и невменяем, чтобы без опаски вернуться ко Двору.

Однако он нашел некоторое утешение под опекой Уликса Тернера. Присутствие свинопаса успокаивает его невероятно. Пока Уликс держит замшелого Вепря в Окаменевшем Лесу в относительном послушании, другим гремлинам плевать на свинью, которую они не могут зажарить на ужин.

Курган

Когда Зораида заканчивала колдовать, она звала одного их помощников-гремлинов вылить гигантский котел в дебрях Байю. Особая зона была зачарована, чтобы не допускать какие-либо протечки магии… и располагалась она очень-очень далеко, по крайней мере с точки зрения коротконогих гремлинов. После очень многих путешествий гремлины решили просто опрокидывать котел на небольшой холм рядом с хатой. Ничего плохого не стряслось, и начинающие бокоры продолжили эту практику.

Визит Джедзы к Зораиде прошел несколько ближе к этой свалке, чем надо. Стоило пройти немертвой, как ее проклятие сплелось с разливами, лужами и зачарованной грязью. Смесь настоек, разлагающейся материи и фауны внутри холма нуждалась лишь в небольшом количестве магии Джедзы, чтобы сформировать единое сознание. Холм моргнул, а обе женщины тут же начали спорить, кто возьмет его под опеку. В конце концов, они пришли к соглашению.

За Курганом приглядывает и Джедза, и Зораида, но следовать за одной или за другой – решает он. Он ждет у хатки болотной карги, когда есть нужда в магическом способе перемещения. А когда растениям в холме нужна доза восстановления, он скользит за Джедзой и ее спутниками во время их путешествий. Пусть ни одна из женщин этого не признает, холмик им полюбился и доказал свою полезность многократно.

Калтгейст

Декабрь создал великие армии во время Войны с Тиранами, изменяя тела с помощью своей магии. Самыми страшными его слугами были калтгейсты – духи зимы, почти невидимые в окружении метели. Они выстояли после того, как Декабря заточили на вершине его горы. Без господства Тирана калтгейсты бездействовали. Они покрылись толщей горного снега, к большому облегчению Нерожденных. К тому времени, как открылся первый Разлом, калтгейсты стерлись из памяти Малифо.

Провалившаяся попытка Декабря воплотиться разбросала осколки ледяной магии по всему Малифо. Эти осколки собрали из вечной мерзлоты и разбудили калтгейстов, будто бы северные снега поднялись в ответ на приказы вековечного Тирана. У этих калтгейстов не было лидера. Старый инстинкт заставил их искать хозяина. Первыми эту роль взяли на себя метели и бураны, что окутали тварей и позволили им охотиться под своим прикрытием. Но вскоре появились и другие.

Любой, кто претендует на власть над замерзшими горами, в свою очередь имеет контроль над этими элементалями. Эти скрытные убийцы обычно следят за вожаком издалека - тирания Декабря все еще звучит внутри осколков старой магии, образующих их тела, вселяя чувство осторожности. Калтгейсты внезапно появляются из ледяного ландшафта, отвечая на зов, не жертвам времени осознать новую угрозу. Ледяные звери, кажется, находятся повсюду одновременно, направляя древнейший зимний холод через свои зазубренные когти. А после калтгейсты бесследно исчезают в метели.

Красный колпак

Когда-то у нитей был хозяин. Некоторые из самых натянутых нитей без него ослабли, выпустив на волю чудовищ. Красные колпаки — из таких марионеток. Они совсем не похожи на обычно флегматичных конструктов из крашеного дерева и ткани, что слоняются по Малифо. Красные колпаки созданы только для охоты с убийственными намерениями. Скрипучие деревянные ноги несут тела, закутанные в рваные плащи. Глаза, сделанные из пуговиц, блестят из-под потертых шляп, хищно осматривая окрестности. Их внезапное появление после столь долгого пребывания взаперти создает Нерожденным новый пучок проблем.

Красные колпаки, похоже, не особо фанатичны: куклы-убийцы не торопятся догонять добычу, как будто это для них игра. Когда их труппа соглашается по поводу кандидатуры жертвы, Красные колпаки берутся за дело огромными косами, разрезая своих жертв на куски, жадно купаясь в крови и соках. Они покрывают их и активируют скрытые чары в телах марионеток, наделяя мощными способностями. Когда кровь высыхает, эти заклинания испаряются и исчезают, заставляя смертоносных созданий снова выйти на охоту и обливаться кровью, продолжая преследовать свои неясные цели.

Автор перевода - Никита Шевцов