И снова случился тот славный момент, который все изменил. Муниципальная Печать отправилась к Мэру, конечно же. И поскольку Мэр был избран на голосовании, то влияние, которое можно было оказывать с его помощью, аккуратно охватывало каждого взрослого жителя города. Даже не так важно, были ли выборы фальсифицированы — как много из этих городов были свободны от проходимцев? Во всем этом был особый символизм, и именно символы были связующим звеном.

Печать Суда отправилась к Судье города, одетому в его парик и платье, с мерцающими глазами за его маской. Все больше и больше городских Судей в последнее время добавляли маски в свои регалии, по мере того как Люций наполнял даже мельчайшие районные суды своими его личным протеже.

И, наконец, Печать Гильдии. Для Контролера. Наиболее важный чиновник, назначенный непосредственно из особняка, чтобы быть уверенными, что избранный сброд не выдумывал себе ничего лишнего. Была еще кучка городов, которые не имели их, там где Старейшины думали, что всем заправляют. Он думал, почему он вообще это им позволил. Мда. Да и ладно. Вскоре у него будет все в порядке. Как только каждый чиновник снял печать и поклонился ему, он почувствовал, как его плоды его работы укреплялись, росли. Это было похоже на первое роскошное потягивание после долгого сна, и на бодрящее напряжение по мере того как он поднимал веса все тяжелее и тяжелее в тренажерном зале Поместья, и на давящее ощущение во время подъема по спиральной канатной дороге в электрическом лифте, который двигался слишком быстро.

Подъем. Он любил это слово.

Ощущение было не менее захватывающим несмотря на то, что было уже знакомым. Ничего из того, что он сделал с тех пор не сравнилось с достижением ночи Бала-Маскарада, но Канун Всех Святых был уже много месяцев как в прошлом, и каждая новая работа приносила свое уникальное удовлетворение. Каждое дополнение расширяло его контроль, усиливало мощность, излучаемую через незримую архитектуру, которую он возводил.

Он держал муниципальную табличку, тяжелую пластину из латуни с выгравированным номером города; именем, которым он позволил его назвать; простой герб, которым он мог похвастаться и называть своим собственным. Для этого места это было кулаком и колоколом, хоть он и не мог вспомнить почему. Это не имело значения.

Он дал красной бархатной упаковке соскользнуть с таблички и упасть на пол. Заклинание уже затягивалось вокруг них, и даже самые последние остатки ерзанья и суеты уходили прочь. Весь зал сидел как статуя, как только он поднял табличку, их глаза замерли на ней.

“Жители Абеднего!” закричал он. “Верные мужчины и женщины Гильдии, граждане Малифо! Долгим и плодотворным пусть будет ваш труд, и пусть долго ваш город процветает для вас! Ура!”

И на этом было все. Он чувствовал, как его воля делает рывок, прямо как мышца тела. Табличка вздрогнула в руке, и мгновением позже весь полный зал был на ногах, заливаясь аплодисментами.

Генерал-Губернатор улыбнулся. Пурпурно-голубая искра вспыхнула в его левом глазу на мгновение, а потом свечение точно такого же цвета прошла через кожу его правого виска как будто еще одна искра зажглась у него под кожей. Никто в толпе никак вообще не отреагировал на это. Он заметил, что некоторые из них хлопали в ладоши в такт, не обращая внимания на то, что у них получалось. Он снова улыбнулся. Порядок. Порядок из хаоса. Это будет работать.Он заставит это работать.

Позади него слуга поспешил вперед, чтобы забрать обрамленную золотом бархатную ткань в которую была обернута мемориальная доска. Эта ткань еще потребуется, чтобы обернуть следующую табличку, когда они отправятся дальше в путь утром. До завершения Вице-Королевского тура оставалось еще четыре города.

Пердита стояла на коленях посреди дороги сквозь пустошь под устремленными вниз большими крыльями. Ее глаза были закрыты, ее лицо было торжественно, но спокойно. Взмахи крыльев столкнули шляпу с ее головы и она протянула руку, чтобы поймать ее. Пыль закружились вокруг нее, как только большой белый зверь стал подниматься выше, тая в небе. Пердита не двигалась, до тех пор пока ветерок от крыльев ее коня не пропал и его крики не стали слишком слабы, чтобы их услышать.

Как только она осталась одна, Пердита встала, поменяла шляпу на своей голове и пошла вперед. Легкая пленка цвета индиго, заполонившая ее глаза, пока она каталась на своем звере-невере постепенно растаяла. Через несколько шагов они снова были того же цвета, что и при рождении, ярко-черного. Такое случалось только лишь у нескольких Ортегов в поколение.

“Она будет жуткой, вот эта,” сказала акушерка. “Видите это в ее глазах? Они уже сгорели дотла!” Франциско рассказал ей эту историю. Она помнила, как он пытался повторить голос той женщины, и оба они смеялись от того, как он звучал.

Это было хорошее воспоминание, то теплое, за которое можно было держаться после всего этого безумия. Падающая красная звезда, долгая тьма ее комы, су...существо, вышедшее из земли, чтобы присутствовать над ней (она качнула шляпу назад и вытянула голову, чтобы посмотреть в небо, но ее конь был уже слишком высоко, чтобы его можно было заметить), и отчаянная битва за жизнь Сонни Криид в адском пожарище под городом. Она не вздыхала или улыбалась, а лишь перелистывала страницы памяти в своей голове пока шла. Единственный звук, который она слышала был хруст ее сапог по сухой грязи на тропе.

Откровения — о, как же она воевала против использования этого слова так долго, просто называя их мечтами и фантазиями, лас коразонадас, лас соспекас, пытаясь отрицать силу изменений в себе—откровения становились все труднее удерживать в голове. Некоторые приходили, врезаясь в нее с почти физически ощутимыми ударами; некоторые вливались тихо, как река. Но если эти бесконечные новые знания были рекой, то она была все больше и больше уверена, что скоро утонет в ней.

Она могла смотреть на человека и вспоминать все о нем, как будто они были старыми друзьями, но потом понимала, что она видела его впервые всего секунду назад, и просто знала все о нем, всего один раз взглянув. Поездка в леса или на Болото могла бы похоронить ее в странных воспоминаниях и нервирующих определенностях о том, что было вокруг нее. Когда она вела путь в пламя, чтобы противостоять Черуфу и спасти Сонню, она не могла различить, что она знала точно происходит, и что она думала может случиться, что она планировала сделать, и что она знала она будет делать.

Так что мало на что можно теперь было положиться. Пердита была бессознательна для яркого взрыва, который пронесся по Малифо, но его последствия были ужасно очевидны для нее. Шрамы остались по всему городу, по всей земле...и на ее спутниках. Соння Криид была сожжена в прутик толщиной, закрытую стальной маской призрачную тень самой себя. Леди Джастис, всегда стоящая в стороне, казалось, отошла еще дальше от общества всех, кроме ее собственных Маршалов Смерти.

Хоффман, маленький инженер, избегал ее, когда она была в составе Гильдии, но все равно, она знала. Его посетил его собственный великий зверь, прямо как у нее, но только он был из яркого металла, который окутывал Хоффмана. Она знала о таких вещах. Она просто не знала, что они означали.

Возможно, думала она, разрываясь от смеха, Судьба ошиблась. Она не похоронила себя в книгах ради удовольствия, не сидела среди облаков из великих слов, похожих на дым от некоторых толстых сигар. Она решала проблемы, которые могла видеть, а не те, что стянула страницы. Что, если бы она и Соння наложили бы друг на друга проклятия? Криид бы понравились откровения, она могла бы принять их в свою библиотеку и...ну, да все, что там делают с грудами старых книг. И она, Пердита, могла бы использовать пламя, о, да, она знала как именно она бы его использовала.

Она остановилась и посмотрела вперед. Облако пыли, которое она видела с высоты своего полета, было теперь ближе. Она мог разобрать всадников и марширующую охрану. И посреди них был большой, дикий блеск солнечного света на стали.

Генерал-Губернаторский броненосец был даже больше огромного локомотива, который тянул поезд туда-обратно через Брешь. Величественный передвижной форт, чьими зубцами были стальные пластины вместо камня. Изогнутая латунная бляха на носу носила имя этой штуковины: ВЕЛИЧЕСТВЕННЫЙ, написанное жирными заглавными буквами.. Флаг Гильдии и личный вымпел Генерал-Губернатора реяли над его островерхой крышей. Пердита не видела труб. Оно должно быть работало на Камнях Душ. Она задумалась, сколько богатств Гильдии было потрачено на это творение.

Она не знала наверняка, но она была уверена: он был там.

Кавалькада вскоре была достаточно близко к ней, чтобы можно было разобрать лица штурмовиков Гильдии, марширующих вокруг, тяжелые сапоги поднимали серо-коричневый туман. Они были здоровенными уебками, наверное, выбранными именно за это свое качество, с винтовками за плечами, лица закрыты широкими шляпами и противопылевыми масками, банданами и очками. За ними она могла видеть всадников, кавалерию Гильдии в униформе, которую ей еще не доводилось видеть, сметающихся по сторонам, чтобы окружить ее.

Пердита приподняла подбородок и зажгла тот мерцающий огонь Ортега в своих темных глазах. Она пригладила куртку, задрала бедро, держа руку на ее Миротворце, и ждали, пока они придут и схватят ее.

Вентилятор, свисающий с потолка офиса немного охлаждал номер, но Генерал-Губернатор все еще сделал уступку дневному теплу: его форменная куртка была снята и висела на медной рамке у двери. Его высокая тулья шляпа висела чуть выше, и таким образом завершала образ самого высокопоставленного чучела в Малифо. Полы плаща шевелились на ветерке от вентилятора. Он сидел за своим столом, спиной к французским дверям, которые открывались на смотровую площадку Величественного. Их витражи образовали мозаику на его белоснежные рукава рубашки.

С палубы раздался взрыв криков, и двери гремели, как кто-то тестировал ловушку. Выражение лица Генерал-Губернатора не изменилось. Он подписал последнюю из бумаг перед ним, накрыл ее промокашкой, закрыл свою заостренную стальную ручку и положил ее в маленький резной шкаф на столе как раз в тот момент как двери были разворочены. Порыв теплого воздуха двигался через комнату, неся странный, горький запах пыли из пустоши, и вслед за ним появилась Пердита Ортега, бросив свою шляпу на стол и опустившись на другой офисный стул.

Ее глянцевые черные волосы были такими длинными, что ей пришлось поправлять их из стороны в сторону рукой, так чтобы она на них не села. Его часовые поспешили за ней, с нешуточными намерениями схватить ее. Женщина с нашивкой снайпера на поясе сняла винтовку с плеча, но еще не совсем решилась спустить курок; человек с плетеной бородой выставил одну руку, как боксер, а другой трогал выгравированный стальной Таларианский Воротник на шее. Белый пар стелился из-за его затемненных очков.

На несколько длинных вдохов вся четверка представляла собой живописную картину в ярком дневном свете, а потом Пердита поставила ботинок на край стола с таким грохотом, после которого оба Стража пришли в движение.

“Вы собираетесь позволить своим двум мунекуитас выставить меня вон, босс?” - спросила она. “Я не взяла мой значок или остальные красивые бумажки, но я подумала, что ты мог бы сказать им, кто я такая.”

В качестве своего рода ответа Генерал-Губернатор щелкнул пальцами и помотал головой, и оба Стража дернулись в стороны как будто их искрами ударило. Мгновение спустя они вышли и закрыли дверь за собой, оставив Наместник наедине со своим охотником на монстров.

— “Из-за тебя мой стол в пыли, Ортега,” гремел он, глядя на небольшую горку земли из пустоши на красном дереве и красной коже. Пердита потрясла ботинком и так и эдак, чтобы выбить немного больше земли, потом сбросила ногу вниз. Ковер настолько толстым, что ее ботинок едва не издал стук.

— “Пыль проникает повсюду в пустошах, босс,” сказала она. “Я могла бы предупредить вас об этом, что, если бы вы предупредили, что вы собираетесь в мою сторону. Но я ни о чем не знала, босс, не получала никакого предупреждения. На окраинах опасно. Когда беда настигает вас здесь, вам будет тяжело. Вы следовало бы послать весточку Латиго, ми Хефе. Я обещаю что со мной и моим отрядом вам было бы гораздо безопаснее, чем с всеми...” - она махнула рукой вокруг себя.

— “Тебе не нравится моя кавалькада?” спросил Наместник. “Жаль. Я же ею скорее доволен. Мы отлично провели время, путешествую между городами вдоль высохшего русла реки и границ Болота. Мы пройдем обратно через Точку Разлома и попадем в город как раз вовремя, чтобы атаковать Ридли к концу месяца. Я пишу историю, Ортега, и история не будет нас ждать.”

Пердита потратила несколько минут, переваривая, что все это может значить. Генерал-губернатор не двигался, даже когда ее пальцы гладили причудливо украшенную кожи ее кобуры.

— “Я не привыкла, чтобы кто-то меня ждал”, - в конце концов сказала она . “Никогда. Если мне нужно, чтобы что-то остановилось для меня я заставлю его остановиться, а не буду просить. И если оно не станет останавливаться, я просто...” - пожала плечами охотница.

— “Поднимешься на борт?” спросил Генерал-Губернатор, поднимая брови. “Мы не остановились, чтобы ты могла подняться, я бы это почувствовал. Ты действительно подошла к моему броненосца и просто вскарабкалась?” Пердита лишь повела бровью в ответ, после чего он не смог сдержать смех. “Не удивительно, что моя Стража так засуетилась. Зная о вашей репутации, я не подготовил их к реальной ситуации.”

— “Скажите им, чтобы больше внимания уделяли историям.”

— “О, я уверен, что они слышали много разных. О тебе уже ходили рассказы, к тому моменту как ты пробыла здесь всего неделю. Маленькая девочка, которая поворотила нос от дробовика и вместо того отправилась охотиться на Нефилима с пистолетом. Я помню это”.

— “Да ружья бы мне даже и не досталось. Я была последней в очереди. Интендант сказал, что закончились. Хотя все равно это были дешевые вещи”.

— “Конечно, дешевые. Я еле смог нормально экипировать мои регулярные войска; что уж говорить обо всех остальных рангом ниже”. Он фыркнул глядя на удивленное лицо Пердиты.

— “Вы не знали этого? Я заплатил за первые два внештатные когорты из своего кармана.” Он откинулся на спинку стула.

— “Наша официальный казна была пуста и шахты Камней Душ были все еще просто мечтой. Как золотое руно, где-то там далеко. Я был Генерал-Лейтенантом, но мой ранг был применим только по эту сторону Бреши. Комендант Корпуса Переселения Малифо. Я не мог просто взять и реквизировать бОльшие силы. Я итак использовал свою власть до предела, только лишь заставив Вену выписать замену нашим жертвам”.

Взгляд Генерал-Губернатор все больше отходил от Пердиты, по мере того как он погружался в старые воспоминания.

— “Наша штаб-квартира представляла собой всего лишь два дома, которые мы забаррикадировали вместе. Мы только начали бороться в городе. Дом за домом. Комнату за комнатой. Иногда казалось, что даже сраный булыжник за булыжником. Мы набирали рекрутов Стражи так быстро, что мы даже не могли правильно их одеть. Я видел, что люди стоят на постах в поношенной униформе с пятнами крови вокруг заплаток, скрывавших место смертельной раны предыдущего владельца этой формы. И все это время Брешь мерцала на расстоянии. Ярко, тускло, светло. Потом она стала менее стабильной. Я думаю, что каждый из нас по крайней мере один раз был уверен, что оно снова выйдет, и нам придется стоять насмерть в этих грязных маленьких комнатах.”

— “Мои офицеры ненавидели идею совместного использования баррикад со сбродом гражданских наемников. Хах! Я тоже, но я сделал то, что было необходимо. Я помню ночь, в которую я решился. Я видел как трое мужчин умерло на баррикадах на Площади Кенотафе между заходом солнца и восходом Луны, прежде чем мы выбили существ обратно. Я разрядил свой пистолет, отдал все патроны, что у меня остались, людям и вернулся в те убогие маленькие домики и там написал и подписал приказ”.

— “Так если ты заплатил за нас сам, что было залогом? Почему я платила больше двух долларов, чтобы попасть на поезд?” Пердита становилась все более вовлеченной. Ей понравилось говорить и слушать, а не просто знать.

Продолжение по ссылке.

Автор перевода - Богдан Рустамович