По правде сказать, Альвин знал, почему столь многие члены Совета были злы на Магистра. У него были и свои тревоги по поводу того, как Гильдия разобралась в ситуации его жены. Тот факт, что она просто позволила Британии взять Командующую Трэйс под стражу без предварительного согласования… это определенно заставила его пересмотреть то, чем он готов рисковать ради Гильдии. Может быть, именно поэтому он до сих пор не донес на Джасинду своему начальству: часть его надеялась, что она – шпионка, а не буйная аристократка, исследующая границы своей новообретенной власти.

Алвина вырвал из мыслей грохот, и он, и Джасинда повернулись на своих местах к источнику. Остальные тоже притихли, пока единственным источником звука в комнате не стал аккуратно подстриженный джентльмен, стоящий за одним из дальних столов и бьющий тростью о его поверхность. Его щеки раскраснелись от усилий, а костюм был немного рваным по краям.

— Полагаю, вам есть что сказать, мистер Кромвелль? – Магистр держалась рукой за голову, без сомнений, пытаясь унять растущую головную боль. Джасинда бросила Альвину любопытствующий взгляд, тот в ответ одними губами произнес «Маг».

— Да! – Кромвелль стукнул по столешнице еще один разок и широко улыбнулся. – Я хочу сделать заявление.

Кто-то выкрикнул «Да сядь ты!» - Альвину показалось, что голос был подозрительно похож на голос Маттиаса Штебена – но Магистр заглушила выкрик собственной репликой.

— Я ценю вашу попытку навести порядок, но не средства, которыми вы его добились, - сказала она, бросая обвинительный взгляд на упрямых мужчин и женщин, сидящих перед ней. - Пожалуйста, подойдите и обратитесь к Совету.

Кромвелль не столько сошел по ступеням, сколько пропрыгал их, останавливаясь через каждые несколько ступеней, чтобы стукнуть по ним пару раз тростью.

— Он что, пьян? – пробормотал под нос Альвин. Обычно Филипп Кромвелль был самым сдержанны и внушительным членом фракции магов. Сегодня же он, казалось…

Джасинда побледнела.

— Нет, не пьян, - она схватила Альвину за руку, ее глаза не отрывались от мага, достигшего низа лестницы и заложившего полукруг. – Держитесь рядом, Парцельпонт.

Альвин опустил взгляд на свою руку, затем посмотрел на комтессу.

— Что? Что происходит?

Джасинда затрясла головой и начала было что-то говорить, но была прервана внезапным ударом трости Кромвелля по полу. Звук был куда громче должного, все разговоры в зале смолкли.

— Лондон. – Слово повисло в воздухе, пока Кромвелль переводил взгляд с одной стороны зала в другую. – Подлинная трагедия…

Его брови вопросительно поднялись, он оперся на свою трость.

— … или нет? Да-да, множество погибших, разорванных монстрами… или сгоревших в пламени… или, скажем, забитых тростью. – Он поднял свою трость, полюбовался ей какое-то время, улыбнулся и затем начал вертеть ее в пальцах, расхаживая из стороны в сторону. – Ужасная трагедия… но разве мы не кормимся трагедиями? Не построена ли наша мощь на камнях дух, камнях, что обретают силу в смертях? Не восстали ли бы, подобно пресловутому фениксу, из хаоса Войн черного пороха?

Магистр смотрела на Кромвелля как на безумца. Альвин бросил взгляд через зал, в сторону фракции магов, и встревожился от того, что некоторые из них медленно тянутся за амулетами и талисманами, висящими у них на шеях, ремнях, или встроенным в запонки.

— Это нехорошо, - сказал он, глянув на Джасинду, - нам следует…

— Тихо, - шикнула она, сконцентрировав внимание на Кромвелле, - ты что, не чувствуешь?

Альвин удивленно моргнул.

— Чувствую – что?

Едва слова сорвались с его губ, как он почувствовал. Непонятное, но безошибочное растущее давление на грудь и лицо.

— Разве вы не видите возможности?! – голос Кромвелля стал неистовым и пронзительным. – Сколько времени и усилий мы положили на повторное открытие Разлома в Малифо? Сколько душ бросили в небытие ради единственного портала?

Он широко раскинул руки.

— Разве вы не видите?! Горящий Человек – ответ нашим проблемам! Нам нужно лишь воззвать к его величию и научиться контролировать порталы, что возникают в его присутствии, и мы…

Слюна начала срываться с уголков его рта. Магистр наклонилась, положив руки на стол, и выкрикнула:

— Мистер Кромвелль, достаточно! Совет не потерпит подобной…!

Кромвель пренебрежительно махнул свободной рукой, и в мгновение ока Магистра охватила вспышка лазурно-синего света, которая прокатилась по ее коже грохочущей волной. Ее тело дернулось от боли, и она пораженно отстранилась, ее рука отлетела от тела, обнажив почерневший пепел там, где когда-то были мышцы и кости. Глаза Магистра расширились от ужаса, но от этого на ее лице образовалась паутинка, которая быстро распалась и посыпалась кусками черного пепла.

Магистр еще не осыпалась на пол, а полдюжины заклинаний уже влетели в Кромвелля, раздирая его изнутри, высасывая его жизненные силы, отравляя ему кровь и обрамляя его двойной короной из ледяных зазубренный молний. В последний миг жизни Кромвелль захохотал, бросил распадающуюся трость и ткнул пальцем в членов Совета, перенаправляя в них пожиравшую его чистую магию. Она обрушилась на шокированных, испуганных банкиров, аристократов и магов волной электрической отравленной смерти, убивая их на месте.

С последним входом Альвину пригрезилась его жена, и он понял, что не помнит, сказал ли он ей с утра, уходя на службу, что любит ее.

Вдруг сзади вспыхнул свет, и чистая магия обтекла его с двух сторон, пощадив его, но испепеляя и варя заживо всех поблизости. В шаге от него Джасинда вытянула руки к магической волне, камни душ, встроенные в ее серьги, пылали силой, а она пожирала заключенные в них души, чтобы поддерживать барьер, спасающий их жизни. Ее лицо выражало сильную сосредоточенность, но когда Джасинда заметила его взгляд, она умудрилась подмигнуть ему.

Лишь немногие пережили последствия этой атаки. Большая часть магов смогла установить магические барьеры, защитившие их от худшего урона, но отныне им до конца их дней придется носить шрамы и ожоги. Некоторые аристократы и банкиры выжили в волне магической энергии, и сумевшие были быстро избавлены от страданий. От Маттиаса Штебена осталось лишь коптящее пятно жира на кучке обугленного угля, бывшего некогда его столом.

Плоть Джасинды опалилась и приросла к сережкам, но когда Альвин прикоснулся к ним, она вздрогнула и оттолкнула его. Серьги были напитаны недавними смертями вокруг, и теперь их сияние стало очевидным.

— Время поведать мне зловещий план? – спросил Альвин, упав на неопаленный участок стены. – Вы – маг, так ведь?

Джасинда подошла к нему и начала рукой стряхивать пыль с его костюма.

— То, что я знаю немного о магии, не превращает всё в жуткий заговор, господин Парцельпонт. Иногда просто случаются совпадения.

— Совету нужно будет избрать нового Магистра до начала восстановления, но никто из магов не вызовется добровольно. Не сейчас, когда они временно потеряли одобрение своих способностей… - Альвин приложил руку груди и содрогнулся от боли. – Им понадобится кто-то из другой фракции. Так они продемонстрируют дружелюбие, хотя на деле лишь избавятся от сопротивления.

— Весьма возможно, - согласилась Джасинда, - интересно, кого они выберут?

Она поджала губы и позволила глазам поблуждать с одной стороны на другую, как будто разыскивая кого-то. Ее голос понизился до доверительного шепота.

— В этой части зала осталось не так много вариантов, правда?

Альвин слишком устал, чтобы терпеть ее шутовство.

— Откуда вы знали, что Кромвелль собирается…

Молодая аристократка заткнула Альвину, приложив ему пальцы к губам. — Давайте спишем это на мою природную загадочность и забудем, хм?

Она сделала шаг назад и потянула его от стены за руку.

— Идем, вы представите меня выжившим. И постарайтесь на этот раз произнести мое имя полностью.

Вздохнув, Альвин снова подчинился Джассинде. Несмотря на ложь, флирт, манипуляции и незрелое поведение, женщина действительно умела заставлять людей делать то, чего она хотела. Возможно, этого хватит.

Автор перевода - Никита Шевцов