Задняя половина отсека оканчивалась стеной. Клиффорд отпустил стул, поднялся палубы, покачал головой и присмотрелся. Не стеной, а крышей, угловатой и крутой, пробившей пол отсека. Он упал на перемычку люка и уставился наружу, почти желая рассмеяться. «Милость Дувра» насадилась на северную башню Тауэрского моста.

Металлический удар наверху привел его в чувство. Очевидно, это лопнул паровой клапан.

-Высаживаемся, высаживаемся! К люкам! Бегом, пока котлы не рванули!

Клиффорд подбежал к подножию лестницы, а его люди с мрачными лицами прыгали через люки. Он крикнул, но не услашл ответа, кроме предсмертных стонов «Милости». С верхней палубы лилась горькая морская вода, от крови ставшая розоватой. Затем прямо над ним взывала труба, и обжигающее белое облако пара погнало Клиффорда через отсек вслед за солдатами.

Он с невероятной силой ударился о черепичную крышу башни, покатился по ней, тщетно брыкаясь, пытаясь замедлиться, пока практически не перелетел прямо через край. Ему посчастливилось зацепиться сапогами за крышу до того как рухнуть в замусоренную воду. Один из связистов тоже повис над обрывом, пытаясь удержаться за ящик с боеприпасами, с которым он выпрыгнул, но когда Клиффорд потянулся к его руке, хватка ослабла, и он упал в туман, до самого конца глядя на Клиффорда широко открытыми глазам.

На мгновение капрал подумал, что гул, бьющий по ушам, был последствием приземления, но когда он восстановил равновесие и попытался встать, то понял, что остальные тоже его слышат.

-На дирижабль не похоже, - заметил Торберт, пытавшийся перекинуть гранатомет так, чтобы не навернуться с крыши. – Кто-нибудь видит…

И тут что-то выскочило из тумана и оттяпало ему голову до самых плеч единственным движением пасти.

Клиффорда захлестнул странный, медленный выброс адреналина. Он посмотрел на труп Торберта, откинувшегося назад и обрызгивающего крышу дымящейся артериальной кровью, а затем всмотрелся в затуманенные янтарные глаза лениво отсутпающего существа. Труп Торберта согнулся и свалился с края башни.

-Тварь его укусила, - взвизгнул Хэттон, - тварь откусила Торби башку!

-Возьми себя в руки! – крикнул в ответ Клиффорд, сжав винтовку при виде темных силуэтов, появляющихся из тумана. Они походили скорее на ос, чем на птиц, жабьи тела свисали на прозрачных крыльях. Где-то на краю крыши кто-то запаниковал, слишком поспешно выстрелил и от отдачи с воплем свалился с края. Клиффорд потянулся к штыку, надеясь, что сможет им защититься.

Громыхнуло, и ближайшего к Клиффорду врага отбросило с расколовшейся на две кровавые половинки головой. Через мгновение за ним последовал еще один, с дыркой в груди величиной с кулак. Третья тварь, пытавшаяся повалить рядового О’Нила с выступа, взвизгнула и взмыла в воздух, потеряв лапу. Когда он отпустил свою добычу, еще один выстрел снес верхушку его головы.

Наконец твари увязали новые звуки и свои потери и отступили, издавая тревожный рык и визги. Их преследовали выстрелы, бесстрастные, как ритм метронома, и труп падал за трупом, пока выжившие не скрылись обратно в тумане.

Держась изо всех сил, Клиффорд посмотрел наверх. Капитан Чарльз Эдмонтон высунулся из разбившегося окна рубки навигатора «Милости Дувра» с гигантской винтовкой на сошках. Он не смотрел в прицел, а отвернулся от окна – кажется, он с кем-то спорил.

Он спорил, пока «Милость» не сдалась. Уже искалеченная конструкция, наконец, дозрела и рухнула; ячейки с газом лопались и вспыхивали. Эдмонтон схватил и выбросил через окно худощавую фигуру в небесно-голубой форме и выпрыгнул сам: полы его алого мундира трепетали в полете. Спустя мгновение едва узнаваемые останки «Милости Дувра» скользнули в туман и скрылись под текущими внизу водами.

Северо-западная угловая башня моста полностью обрушилась под падающим дирижаблем, оставив рваную дыру, через которую люди осторожно пробрались. Клиффорд и Эдмонтон замыкали, высматривая из башни крылатых налетчиков, и именно они осознали весь масштаб катастрофы, развернувшейся вокруг.

Громадный воздушный флот был в раздрае, его корабли метались по небу под разными углами. Одни сбрасывали балласт, пытаясь набрать высоту, другие опускались в туман, явно поврежденные и погибающие.

На западе два транспортника, отправленные захватить воздушные доки Святой Катарины, были обречены. «Дух Плимонта» был объят пламенем, ковыляя на север и оставляя след из горящих обломков по мере разрушения. «Вера Бристоля» утратила способность к движению, ее двигатели заглохли, и она рухнула набекрень. Оболочка дирижабля ходила ходуном, а вода лилась из ран в ее боках, сверкая в лучах утреннего солнца и извращенно красивая.

Конечно, воздушное судно не несло столь много балластной воды. Эдмонтон опасно далеко высунулся с крыши, вглядываясь в крошечные черные порталы, появляющиеся в воздухе. Они смутно напоминали круглые точки, как будто кто-то поцарапал реальность, их темнота резко контрастировала с ярко-синим небом и бледным туманом. Некоторые висели на месте, словно высеченные в небе, в то время как другие лениво плыли туда-сюда по непредсказуемым маршрутам. На его глазах один из темных порталов полностью открылся, выпустив в небо поток океанской воды.

Не особо раздумывая Эдмонтон вставил монокль в глаз и вскинул винтовку.

За те несколько мгновений разглядывания в прицел, которые он смог выдержать, Лондон оказался совсем не таким, каким он себе представлял. Город был портретом самого себя, только проколотым, подожженным и изрезанным психопатом. Он увидел языки пламени, ниспадающие с неба, и их ужасная яркость заставила его моргнуть, глядя через монокль. Чем выше он смотрел, тем ярче становились огни, пока…

Внезапно больше всего Эдмонтону захотелось посмотреть через Камень Душ на Горящего Человека.

Посмотреть в прицел, разглядеть, что там за пламенем. Позыв был сильный, необъяснимый и столь же ужасающий, сколь и заманчивый.

Эдмонтон подавил мысль со всей имевшейся решимостью. Его лицо ничего не выражало, но на секунду винтовка заходила ходуном в его руках. Он опустил ее и повернулся.

-Простите, что заставил ждать, капрал, - сказал он. – От всех этих волнений мне понадобилась минутка, чтобы привыкнуть к виду. Что ж, не пора ли спускаться?

Они не смогли спуститься на мост, повреждение здания было слишком велико. Так что им пришлось пройти до места, где к башне подступала вода.

Выжившие с «Милости» покидали низ башни так же, как оказались наверху: через пробитую в стене дыру.

-Как те города из книжек, - выдохнул рядовой Додсон, когда они вылезли, – которые лежат под водой.

Они оказались под лениво перетекающим серым туманом. Тот придушил солнце до состояния тлеющего пятна, размазал приблизившиеся прибрежные строения, вытянул жизнь из звуков и принес с собой тот же соленый запах морской воды, что и потом в дирижабле. Никакого движения.

-Немногие выбрались из переднего отсека, - неуверенно произнес О’Нил, глядя на торчащий из воды остов «Милости Дувра», - и никто не спасся из заднего.

-Мы не можем быть в этом уверены, - ответил Клиффорд, - и если бы мы были заперты в нем, мы хотели, чтобы за нами пришли. Так что, парни, пойдем, посмотрим.

Вода рядом с упавшим дирижаблем представляла собой скрипящее, дрожащее месиво обломков, сбившихся так плотно, что на некоторых участках воды не было видно вовсе. Это месиво состояло из лодок и раздавленного хлама, который когда-то был экипажами, телегами и ящиками. Вся эта масса рухнула с моста или была смыта с улиц.

-Тел нет, - заключил Хэттон, соскользнув с борта опрокинутой угольной баржи и неуклюже балансируя на застрявшей под ней полузатопленной тележке пивоварни. - Кто-нибудь их видит?

-Надеешься обнаружить труп соотечественника? – рыкнул у него за спиной Лафферти. – Как мило.

-Думаете, твари, прикончившие Торберта, унесли мертвецов? – спросил Гринвэй, выпучив глаза.

Хэттон покачал головой.

-Я проклятую тварь разглядел даже слишком хорошо. Не думаю, что она способна поднять человека.

Он приблизился к остальным, осторожно ступая по обломкам.

-Там, - прорезался над ними голос Эдмонтона. Он стоял выше, на вздернутом носу парохода. – Впереди, зажат между теми троллейбусными вагонами. И там. И еще слева. Разбросаны кусками повсюду, если приглядеться.

Солдаты пооглядывались и наконец уставились на него.

-Следы, - ответил он на незаданный вопрос. – Львы в восточной Африке. Ягуары в Индонезии. Волки и медведи в Канаде. Тигры в Азии. Когда ты охотник, полезно понимать, что сделал большой зверь, а не падальщики.

Он переместился по своей небольшой металлической жердочке и поднял винтовку. Сошки раскладывались и выдвигались, прикрепляясь к краю решетки.

-Имейте в виду, — продолжил он, скорее для себя, — челюсти, которые сделали это, не соотносятся ни с одним зверем, которого я когда-либо ловил. Скорее...

Его винтовка прогремела, ударная волна прорезала круглую прореху в тумане напротив дула. Спереди раздался булькающий взвизг и одинокий всплеск.

-…это был кто-то подобный. Ружья к бою, джентльмены.

Можно было этого и не говорить. Упоминание больших зверей уже встревожило их. Страх и утренние сомнения схлынули и они снова стали стрелковой командой Королевской Империи, тихой и собранной. Дула восьми стандартных полевых винтовок нацелились в марево.

Они отличались от крылатых жабо-ос над мостом наверху. Они были выше, тощее, с узкими головами, выдвинутыми вперед челюстями с фарфорово-белыми игольчатыми зубами. Когда они спрыгнули с моста и перепрыгнули через плавающие обломки, то наполнили туман жуткими завываниями, которые были до безумия похожи на фразы.

Заговорили ружья и полдесятка тварей рухнули, по-идиотски удивленно распахнув пасти, когда в их телах появились дыры. Медные гильзы со звоном и шипением отскакивали в воду. Второй залп подкосил еще семерых, и остальные закопошились среди трупов, пытаясь укрыться. Третий залп сразил и их.

-Они прут с моста, - огласил Эдмонтон, удовлетворенно кивнув, - возможно, там они гнездятся? В любом случае, из наших соратников выживших нет, джентльмены. Увы, надо продвигаться к берегу. Капрал?

Вторая волна ползучих тварей оказалась похитрее своих родичей. Они бросили кучковаться и рассредоточились вокруг, с одинаковой легкостью перебегая по грудам обломков и скользя по воде в попытке найти непростреливаемый участок.

Солдаты отступили к подтопленной секции моста. Они перебегали по трое или четверо, выкрикивая указания и предупреждения, стреляя всякий раз, когда слышали, как приближаются перепончатые лапы, или видели разинутую пасть ползуна, выглядывающего из-за обломков.

-Капитан остался сзади! – предупредил, перезаряжаясь, Гринвэй. Он сидел с Хаггинсом на корме маленькой желтой лодки, что села на мель на рифе из разбитых катамаранов с расщепленными и оторванными гребными колесами. Он был напуган, его лицо и голос стали еще более мальчишескими, чем обычно. Клиффорд бросил взгляд через плечо и увидел неподвижного Эдмонтона.

— Недоумок всё еще думает, что он на сафари, — проворчал Клиффорд. — Первис, ты поближе, крикни капитану.

Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как винтовка Первиса соскользнула с корпуса лодки и исчезла в воде. Красные брызги окружили место, где стоял рядовой.

-Додсон, Хэттон! Тут что-то… - Он поднял взгляд и увидел, как сопротивляющегося Додсона что-то тянет в воду. Он выстрелил, промазал и перезарядился. В дюжине футов от него что-то мелькнуло в тумане под рваным красно-белым парусом, и затем цветной парус взвился, являя длинное мускулистое тело и хищную морду. Через мгновение кожа твари потеряла красно-белую пигментацию и стала серой, она метнулась в сторону. Клиффорд открыл рот, чтобы снова закричать, но тварь врезалась в него под совершенно неожиданным углом, сбив с ног. Холодное, вяжущее дыхание обдало ему лицо.

Где-то рядом из пистолета малого калибра вырвалась череда хлопков. Морда — Клиффорд видел ее размытые туманом очертания— отпрянула и повернулась, чтобы найти источник раздражения. Пасть открылась, и дергающийся язык, длинный и толстый, как рука Клиффорда, вывалился из нее.

С вызванной адреналином ясностью Клиффорд видел, как из его рта в воздух поднимается пар, но гнилостное хрипение перевертыша не порождало ничего.

Короткая очередь Эдмонта прошила спину твари, выбив ее из равновесия. Клиффорд пнул ее, дотянулся до своего штыка и вогнал дюжину дюймов Сканторпской стали в шею твари. Та скатилась с него и соскользнула в воду, урча разрезанной глоткой. Красные и серые кляксы запачкали его мундир, а после испарились.

Клиффорд сел. Пальфрейман присел в нескольких шагах от него, дрожа, с пистолетом наготове. Эдмонтон перезаряжался позади. На одном глазу капитана был странного вида монокль.

-Спасибо, что прицелились, сэр.

-Да уж, - ответил Эдмонтон, - так случилось, что Пальфрейман перегораживал мне видимость, и пришлось перемещаться. Вставайте, капрал. Встретим наших гостей.

-Сэр?

-Нам просигналили.

-Забирайтесь, ну! – прошипела женщина на носу лодки. Она, словно побирушка, завернулась в одеяло, высунув лишь часть бледного лица с темными волосами, когда они пробирались мимо нее. - Он снова в реке. Вам повезло, что не оказались в его брюхе!

Наконец, она оттолкнулась расщепленной доской, а ее столь же запеленатые спутники на корме двинули руль.

В лодке не было весел, но обломки, забившие реку, давали достаточно опоры, чтобы неуклонно продвигать перегруженное маленькое суденышко.

-Вам еще повезло, что мы услышали выстрелы, - наконец сказала женщина едва громче плеска воды. У нее был акцент, происхождение которого Эдмонтон никак не мог определить. – Вода куда холоднее, чем вы думаете. Вы бы не пережили купания.

-Думаю, мы бы привели Тауэр в порядок, - ответил Эдмонтон слегка раздраженно.

-Там бы вам и конец настал, - был ему ответ, - в Тауэре огни. Ненормальные.

Ответ Эдмонда замер на губах, стоило ему глянуть влево. Тауэр едва виднелся в тумане, но понятно было, что он стал островом, отрезанным студеной водой. Мало того. До самых крыш Тауэр переливался текучими розовыми и белыми огнями, видимыми благодаря сумеркам и исчезающими в серой дымке.

-Ага, заметили, - с намеком на удовлетворение заметил женщина. – Некоторые выжившие поговаривают, что в замке открылся новый Разлом. Вероятно, всё из-за Камней Душ, которые там хранило правительство, или… - она задумалась, - в любом случае то, что вы бы в тех стенах обнаружили, оказалось бы к худу.

Эдмонтон не ответил. Теперь, когда он сориентировался на месте, он смог лучше представить, насколько разлилась вода, какая часть города оказалась затоплена. Сколько было порталов? Эта катастрофа затмила «вторжение». Как Лондон, величайший из городов, оказался застигнут в полной неподготовленности?

-А как… - начал он слишком громок, и она яростным жестом указала ему затихнуть. Он взглядом указал на доски, которыми она отталкивала лодку, что скрипели и стучали, но ответом ему было покачивание головой.

-Такого тут много, - шепнула она, указывая на кипящее вокруг море обломком. – Кажется, тварей эти звуки вовсе не заботят. Но вот голоса их очень интересуют.

В этот миг из глубин речного тумана впереди раздался самый жуткий звук, который Эдмонтону доводилось слышать. Он начался гудящим грохотом и взлетел вверх по гамме от скрипучего стона к пронзительному свистящему визгу, скачкообразно танцуя по октавам, прежде чем вернуться к исходному рычанию.

Когда звук стих, женщина со значением посмотрела на Эдмонтона.

-По ночам они снуют в реке. Думаю, им нравится водичка, так что надо достичь суши.

Два ее товарища с проклятиями гребли, лодка прыгала и дергалась. Они рвались к месту, где мост соединялся с берегом, где с каждой стороны были строения, но Эдмонтон видел лишь замусоренную воду, переходящую в туман.

Потом он глянул назад.

По центру разлившейся реки к ним приближался великан, вода едва доходила ему до брюха. Он был далеко, но волны, которую он гнал впереди себя, все же было достаточно, чтобы раскачать лодку. Гребцы снова выругались, на этот раз уже громко, когда им пришлось раскачиваться вперед-назад, чтобы удержать лодку в устойчивом положении. Гигант оттолкнул полузатонувший паром в сторону гигантской лапой и издал еще один раскатистый, глубокий басистый рык из своей круглой пасти. Когда этот ужасный звук затих, снова послышалось бормотание ползунов

-Недалеко, недалеко, - бормотала женщина, откапывая что-то из груды рванья на дне лодки. Теперь уровень воды был мелковат, и ее товарищи отталкивались от дна, ведя лодку как гондолу по каналу. Наконец-то они набрали нормальную скорость, но всё еще были далеко от линии обломков, отмечавших кромку воды, когда лодка накренилась, хрустнула и остановилась.

-Мель! – выкрикнул рядовой Хогг, глянув через борт. – Отталкивайте нас назад, мисс.

-Нет, - ответила он, - нет, что-то…

Снова раздался скрежещущий звук, лодка наклонилась в другую сторону. Из-за борта поднялась закрученная коническая раковина, какая бывает у морской улитки, усеянная жуткими изогнутыми костяными шипами — скрежещущий звук исходил от шипов, скребущих по деревянному корпусу. Еще одна раковина поднялась из воды прямо перед ними, устремившись прямо к лодке, и, когда раковина под лодкой еще раз содрогнулась, они, наконец, перевернулись.

А великан всё приближался.

Вода была до ломоты холодной и на секунду Клиффорд вспомнил дирижабль. Он не утонул наверху, чтобы утонуть внизу. Потом его конечности ожили, и он с хрипом вынырнул из воды под чужой ор. Один из гребцов упал на одну из раковин, когда лодка перевернулась, и оказался зажат, шипы глубоко вонзились ему в тело.

Второй панцирь дрогнул, стряхнув с себя сломанную лодку. Пучок тонких бронированных ног высунулся из-под выступа панциря, и их когтистые кончики утащили пронзенного человека под воду. Обе раковины наклонились над тем местом, где он скрылся с виду, раскачиваясь взад и вперед. Между ними поднялась ярко-красная кровь.

-МАРКО! – заорала женщина в воде. Она схватила свой шест и начала колотить по одному из панцирей, но существо в нем, кажется, вовсе этого не заметило. Лафферти подхватил ее под руку и потащил прочь, пока она сыпала проклятиями и угрозами. Хогг и Пальфрейман брели прямо перед ними, поддерживая задыхающегося Гринвэя, не зная, что еще один панцирь тихо рассекает воду, чтобы оказаться перед ними. О’Нил ковылял за Клиффордом и постреливал навскидку, но пули рикошетили от панциря и взбивали фонтанчики воды. Клиффорд тоже палил по мере продвижения, образуя на панцире трещины, но не ломая его.

Панцирь затормозил, и звериная морда ухмыльнулась им из-под его края. О'Нил почти в упор выстрелил в кривозубую пасть, в ответ вздулась пара мешков на горле твари и она брызнула потоком зеленой слизи на грудь и лицо О'Нила. Он взвыл, и дым валил от его кожи, он хлопал руками по телу, которое таяло там, где его коснулась слизь. Клиффорд взревел, отбил щелкающую клешню стволом своей винтовки и снова и снова палил твари в морду, пока та скулила, пыталась отступить и, наконец, снова рухнула в воду.

О'Нил повалился в воду лицом вниз, его голова была ужасно деформирована и не двигалась. Клиффорд оттолкнулся от тела и направился к берегу, осознавая, что два других монстра плывут к ним с величавой скоростью айсбергов. На суше их темп вызвал бы смешок, но здесь из-за холода, сводящего конечности, это была настоящая погоня.

Клиффорд упал на одно колено на мелководье, его онемевшие пальцы подвели его, когда он попытался перезарядить оружие, и первая улитка приблизилась к нему. Выстрелы остальной части отряда обрушились на его бок, расколов толстый панцирь и заставив существо содрогнуться. Клиффорд тщательно прицелился в ослабленное место и выстрелил, разбив раковину, затем еще пару раз, чтобы существо, наконец, подохло. Оно опустилось на мелководье, вокруг него образовалось пятно ихора.

Оглушительный выстрел винтовки Эдмонтона раздался, когда капитан выстрелил в великана, который всё еще приближался, замедленный мешающими обломками.

Последний из панцирных монстров ковылял по воде за женщиной с напоровшейся на него лодки. Та стянула с себя рванину и пробивала дорогу через воду, демонстрируя серую форму под длиннополой алой шинелью. В руке она сжимала надежную стальную дубинку и с каждым взмахом крушила щелкающую клешню, ломала бронированную лапу и избивала тварь. Она пригнулась, уходя от потока ядовитой жижи и разбила морду монстра ударом сбоку. Панцирь медленно опрокинулся на бок, монстр внутри него визжал и размахивал обломками конечностей. Женщина повернулась на каблуках и оставила его.

-Этого довольно, - сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь. – Твари расправляются со своими раненными.

-Что теперь? – спросил Гринвэй. – Нам надо добраться до наших позиций, а? Они же.. они же где-то есть, да?

Клиффорд искал взглядом Эдмонтона и обнаружил его на склоне наверху, не отводящего глаза от прицела и не обращающего внимания на схватку. От механизма сошек исходил тихий треск, пока Эдмонтон продолжал стрелять в медленно приближающегося гиганта.

-Что ты за милое создание, - мурлыкал он. – Мы вытащим из тебя скелет и выставим в Британском Музее. Возможно, повесим напротив мой портрет, чтобы я приглядывал за тобой. Что скажешь? Но эти твои бивни заменят на гипсовые, оригиналы я отполирую и повешу в библиотеке, на северной стене, там на них вечером будут играть отблески камина. Как раз над…

Грохот выстрела заглушил последнюю фразу.

-Капитан Эдмонтон! – проорал Клиффорд, перекрикивая четырех-октавный вопль боли с реки.

-Слышу, капрал. Будьте любезны, уведите отряд по Нью-Кэннон Стрит к собору Святого Павла. Я могу достаточно досаждать этой твари, чтобы отвлекать, но если я потерплю неудачу, она может нависнуть над нами всего после пары выстрелов. Боюсь, тогда мы застрянем.

-Сэр, могу ли я…

Эдмонтон оторвал взор от прицела и рыкнул:

-БЕГОМ!

Они припустили по улице со всех ног.

Сквозь густой серый воздух к ним полетел широкий буксир. У него была толстая алая труба, вычерчивающая на фоне тумана цветную дугу. За летящим кораблем тянулся в воздухе след из капель.

Буксир размазал нос о мостовую, треск стали и размолотых булыжников заглушил все звуки. В воздух поднялись осколки иллюминаторов и крошки угля.

Хогг едва успел поднять взор, прежде чем исчезнуть под разбившимся снарядом. Ударная волна отбросила Хаттона назад и размазала Лафферти, попытавшегося откатиться.

-Что за… - Гринвэй заковылял прочь от обломков, не сводя с них глаз. – Мы добрались до берега, это нечестно!!!

Корпус конного экипажа вылетел из тумана и разбился вдребезги о стену на высоте третьего этажа. Всё еще стоящий среди обломков Эдмонтон снова прицелился и пустил пулю монстру в правый глаз. Тот сделал неуверенный шаг назад, царапая воздух перед своей мордой и наполнил туман воплем ярости, но надежда Эдмонтона на победу немедленно испарилась, стоило монстру схватиться за речную баржу с длинным корпусом. Эдмонтон застыл, а чудовище высоко подняло баржу и шагнуло вперед, чтобы ее бросить.

-Мы с тобой еще не закончили, — пробормотал Эдмонтон себе под нос. Он поднял винтовку и побежал по улице, преследуемый грохотом рушащейся каменной кладки, с которым брошенная баржа врезалась в подточенные водой здания за его спиной.

-Можем ли мы быть уверенны, что они не явятся за нами? – наконец выпалил Хэттон.

-Уверенны? – Их нежданная попутчица представилась Джиной Барбет, гильдейской советчицей колониального правления. – Кто может быть уверен? В чем уверен? Только в том, что нас вернее найдут, если ты продолжишь орать.

Они шли по Нью-Кэннон Стрит, поднимаясь от затопленного берега реки через мелиорацию Северного берега к Лудгейт-Хилл и собору Святого Павла. По улицам были раскиданы груды вонючего ила и водорослей.

Перейдя через Нью-Боу Лэйн, они укрылись в развалинах дома, когда на улице показалась шатающаяся толпа кроваво-красных чудищ, похожих на гротескных многоножек. Они ползли друг по другу без остановки, когтистые лапы постукивали по мостовой с тревожно аритмичными щелчками под скрежет клыкастых челюстей. Внезапно одна из них отделилась, нырнула мордой в щель террасы напротив и вытащила обгоревший труп человека.

-Этих мы называем каркинои, - шепнула Барбет, наблюдая за мерзостью. – Почти столь же скверные, как бронированные твари.

-«Каркинои»? – Эдмонтон странно посмотрел на офицера Гильдии. – Не особо-то они похожи на крабов.

Ее лицо омрачилось:

-Первые схватки, в основном, случились в темноте. Марко – помните, с лодки? – он придумал название. Лишь несколько часов после того мы осознали, что они, скорее, сороконожки.

Хэттон выглянул, наблюдая, как твари медленно исчезают в тумане:

-Мы можем звать их… как называют сороконожек итальянцы?

-Остается старое название, - отрезала Барбет, сверкнув глазами, и Хэттон сник и заткнулся.

-Посмотрите туда, - Эдмонтон указал через улицу на третий этаж здания напротив. Два изможденных лица виднелись в окне, глядя на них с надеждой в широко открытых глазах. – Выжившие.

Барбет вздохнула, ее ярость растворилась в тумане.

-Всё утро натыкаемся на мелкие группы типа этой. Лучше будет, если они останутся внутри и затаятся до прибытия сил освобождения. Твари, кажется, не прилагают усилий к обыску зданий.

Лишь через некоторое время Эдмонтон отвел взгляд от окна.

-Мы и есть силы освобождения, Барбет.

Прозвучавший короткий всхлип в иных обстоятельсвах можно было бы принять за смешок.

-Отлично справляетесь. Идем, лучше убраться до того, как твари вернуться.

Продолжение по ссылке.

Автор перевода - Никита Шевцов