— Беатриса Августа Раквела Гарсия… Беатриса Августа Раквела Гарсия… - повторял снова и снова Альвин Парцельпонт, подглядывая в блокнот в руках. Он никогда не был особенно хорош в произношении испанских имен, но его приятели-клерки предупредили, что графиня Валенсии обращает особое внимание на формальности и должные манеры. Если он неправильно произнесет ее имя, это может стать концом его карьеры в Гильдии… или еще чем похуже, если верить некоторым слухам.

Альвин глубоко вдохнул и глянул в большое зеркало, занимающее целую стену зала регистрации в Венской Ратуше. Мужчина, посмотревший на него в ответ, был одет в аккуратную красно-серую военную форму, обрамляющую его атлетическое сложение. Жена заверяла его, что в форме он выглядит сногсшибательно, но Альвин всегда считал себя скорее клерком, чем солдатом. Смотреть на себя в полном военном облачении было неуютно, будто он обернулся красной лентой слишком туго, чтобы можно было выскользнуть. Возможно, это чувство было недалеко от истины. Он увидел проблеск движения у входа и собрал волю в кулак. —- Беатриса Августа Раквела Гарсия, - пробурчал он, метнув взор на свое взволнованное отражение. - Ты можешь, Альвин. Беатриса Августа Раквела Гарсия.

Позади него клерки за стойкой регистрации хихикнули и притворились, что не обращают на него внимание.

Отвернувшись от зеркала, Альвин пересек просторную комнату, выстучав каблуками по отполированному каменному полу размеренный ритм. Двойные двери здания были распахнуты в честь прибытия членов совета, и Альвин остановился рядом с ними и заложил руки за спину соответственно должной военной манере. Через проём он мог видеть, как элегантная карета останавливается как раз напротив дверей.

Едва позолоченный экипаж остановился, кучер спрыгнул с козел, поправил фалды черного пиджака и открыл дверцу экипажа, помогая выйти на улицу его пассажирке. Когда графиня покинула карету, Альвин задумался, не стал ли он жертвой жестокой шутки. Его приятели-клерки описывали графиню как сморщившуюся старуху, цепляющуюся за свою власть как скупец цепляется за золото, но женщина перед ним была юна и, признаться, не дурна собой.

Альвин никогда не увлекался модой, к досад своей жены, но он был способен распознать богатство и хороший вкус, когда видел их. Графиня была одета в бело-голубой шелковый редингот и подходящую к нему шляпку, то и другое весьма ей шло. Если бы не бронзовая кожа и испанские черты лица, он бы с легкостью поверил, что она сошла прямо со страниц парижского журнала мод. Единственное, что выделялось особой необычностью - ряды сережек-заклепок, проходящие вдоль обоих ушей.

Шагнув вперед, Альвин стукнул друг о друга каблуками начищенных сапог и отвесил отточенный поклон.

— Графиня Беатрис Августа Раквела Гарсия, я счастлив приветствовать в Венской Ратуше. Мое имя Альвин Парцельпонт, и…

— Похоже, тут какая-то ошибка, - голос женщины был ровным и низким, как гортанное мурлыканье. - Я – Джасинда Гильема Роза Гарсия. Бывшая комтесса была моей свекровью.

Прибытие другой графини было не той ситуацией, к какой Альвин был готов. Остаток его аккуратно заготовленной речи вылетел из головы, сам он побагровел от смущения.

— Ох, я… мы были не в курсе, что графиня покинула нас.

Он посмотрел из стороны в сторону, будто отыскивая кого-нибудь, кто помог бы ему выбраться из неловкой ситуации. Другие клерки нарочито игнорировали ситуацию и избегали встречаться с ним взглядом. Джасинда спокойно сняла свои белые перчатки и протянула их ожидающему слуге.

— Комтесса, не графиня, господин Парцельпонт. В любом случае, я почти уверена, что моя свекровь еще жива, хотя и все еще очень больна. Я замуровала ее в своем винном погребе, понимаете ли, - она хихикнула и наградила Альвина заговорщицким подмигиванием.

Альвин хмыкнул было в ответ на шутку, но, увидев угрюмые лица слуг Джасинды, быстро обратил это в странный кашель.

— Да, конечно. А ваш муж, новый граф… ?

— У меня очень большой винный погреб, - парировала она, наслаждаясь видом огромного зеркала. - В любом случае, теперь я – комтесса Валенсии, и принимаю все обязательства, возложенные на меня новым статусом.

Джасинта бросила на него взгляд и выгнула тонкую бровь, как будто провоцируя его оспорить это заявление. Альвин начал было что-то говорить, передумал и решил, что в его интересах избегать задавать вопросы о семействе этой женщины. Если он и научился чему-то из дел с европейской знатью во время службы в Гильдии, так это избегать попаданий в их личные сорры и обиды. Вместо этого он сладко улыбнулся и снова поклонился.

— Конечно, комтесса. Если вы последуете за мной, я представлю вам некоторым другим членам Совета Минервы, пока вы будете ждать начала собрания.

— Это было бы весьма приятно, - Джасинда оплела его левую руку своей правой, позволив себе прильнуть к нему больше, чем того разрешали приличия, и они пошли. - Я буду рада осмотреть это строение, если на это будет время.

— Времени столько, сколько вы того пожелаете, комтесса. - Альвин бросил взгляд на юную графиню, прильнувшую к его руке. - До того, как бывшая комтесса… заболела…

— Была закрыта за кирпичной стеной, - уточнила она. Альвин снова обнаружил, что странный поворот разговора его смешит.

— Д-да, до этого… она объяснила вам предназначение Совета Минервы?

Джасинда потрясла головой.

— Нет, в основном она кричала и ругалась, если по правде. - Она повернула голову, поймав взгляд Альвина в ответ на его новый смешок. - Из предыдущих разговоров, как бы то ни было, у меня создалось впечатление, что это нечто вроде коллегии советников при Магистре. Я была с матерью моего мужа не в лучших отношениях, и она редко говорила о своих поездках в Вену.

— Я так понял, она была скрытной женщиной?

— Не особенно. Она верила, что я вышла за ее сына, надеясь воспользоваться его титулом и состоянием, и большая часть наших разговоров вращалась вокруг ее клятвы, что я никогда не увижу ни того, ни другого, пока она не испустит дух.

Лицо Джасинды стало задумчимвым.

— На ее беду, она довольно хорошо разбиралась в людях.

Альвин провел молодую графиню по длинному отделанному золотом холлу в гостиную. Джасинда постоянно проявляла интерес к какой-то архитектурной особенности или произведению искусства, запрятанному в пыльный альков. Он осознал свое удивление ее любопытством: большая часть членов Совета едва обращала внимание на здание и его изыски. В какой-то момент этой прогулки он понял, что слуги Джасинды испарились, оставив его наедине с оперевшейся на его руку женщиной.

Они остановились в небольшом алькове близ одного из внутренних двориков, чтобы осмотреть ужасающее произведение искусства. Это был человеческий череп, но к его бокам были придлеланы два бараньих рога, чтобы он походил на баранью голову – символ Гильдии. Он ожидал, что либо Джасинда отпрянет с отвращением, либо проявит к произведению нездоровый интерес, но она не удостоила его второго взгляда. Вместо этого она отпрянула от него, ее маленькие руки скользнули по его руке, пока не достигли ладони, и потянули вглубь алькова.

— Сомневаюсь, что нас кто-либо тут заметит, - рассудила она с озорно блестящими глазами.

Альвин почувствовал, что его лицо заливает краска.

— Этот дворик довольно популярен, - ответил он, нервно оглядываясь через плечо, - наверное, нам стоит…

… поискать более укромное местечко? - Она до сих пор держала его ладонь в своих; она глядела на него, а ее пальцы нащупали его обручальное кольцо и начали медленно вращать его.

Альвин неврно покосился на свою руку и осознал, что пальцы Джасинды были абсолютно свободны от каких-либо колец. Несмотря на ее миниатюрность, он не мог отделаться от ощущения, что его руку держит в пасти тигр.

— Учитывая предстоящее собрание, комтесса, такие вряд ли найдутся во всем здании. На собраниях Совета Минервы безопасность на высоте.

Испанка начала медленно покачивать бедрами в определенно отвлекающей манере.

— Поэтому вас отправили защищать меня?

Альвин открыл было рот, чтобы ответить, но шок и паника лишили его голоса. Он сделал шаг от нее, но она сделала два шага вперед, прижавшись к его груди и держа между ними лишь свои руки. Он хотел выразить протест, но другой голос опередил его.

— Позвольте, герр Парцельпонт. Что, для такого рода дел нет более укромного места?

Джасинда отпустила Альвина и сделала пол-шага назад, ее руки двинулись так, чтобы перехватить его, если он дернется слишком далеко. Вместо стыда или смущения ее лицо выражало возбуждение.

Альвин паниковал за двоих. На пороге входа во внутренний дворик, приоткрыв деревянную дверь одной рукой, стоял низенький круглый человечек с хорошо сшитом черном костюме. Его седеющие волосы были приемлимо зачесаны поперек лысины, а ястребиные черты лица выражали явное неодобрение. Альвин прочистил горло и постарался не выглядеть виноватым.

— Джасинда, это – Маттиас Штебен, представитель Немецкого Национального Банка. Герр Штебен, это... - его разум забуксовал, когда он попытался вспомнить полное имя Джасинды - … новая комтесса Валенсии.

Джасинда протянула руку, и Маттиас, бросив обвиняющий взгляд на Альвина, взял ее и поклонился, чтобы поцеловать.

Когда Маттиас распрямился, большая часть недовольства банкира улетучилась.

— Какое счастье встретиться с вами, комтесса. Я был близким другом вашей матери. Надеюсь, у нее всё хорошо.

— Матери моего мужа, - поправила она теплым и легким тоном. - Следует ли мне предположить, что вы также являетесь членом Совета Минервы? Бывшая комтесса не дала мне никаких указаний касательно этого сообщества преждче, чем произошло несчастье.

Брови Маттиаса удивленно приподнялись.

— Неужто? Как много вы знаете?

Улыбка Джасинды была слишком провокационной, чтобы считаться извиняющейся.

— Достаточно, чтобы знать дату и место встречи. За исключением этого меня можно считать непосвященной, так что господин Парцельпонт проделал чудную работу по разъяснению обстановки.

Она высвободила ладонь из хватки банкира и положила ее на руку Альвина с легким пожатием.

Глаза Маттиаса метнулись на залитое краской лицо Альвина, затем вернулись к Джасинде, на его губы наползла вымученная улыбка.

— Оно и видно. Тем не менее, лучше бы вам узнать ответы на свои вопросы от сведущего, комтесса. Если вы желаете, я мог бы посвятить вас в мельчайшие детали во внутреннем дворе за горячим чаем.

Альвин увидел шанс на побег.

— Чудесная идея, герр Штебен. Я сообщу на кухню о вашем запросе, пока вы двое знакомитесь.

Удивительно, но Джасинда не особо сопротивлялась.

— Звучит очень соблазнительно, благодарю вас.

Она выскользнула из-под руки Альвина и переместилась к Маттиасу, положив правую руку себе на живот и поддерживая локоть левой руки, чьи пальце играли с воротом ее платья. Глаза Альвина рсширились, когда он увидел кольцо на пальце Джасинды. Оно было ей слишком велико, и неудивительно – это было его обручальное кольцо.

— Возможно, вы присоединитесь к нам, когда покончите с приготовлениями, господин Парцельпонт? - спросила она с невинным лицом.

Он подавил порыв вздохнуть.

— Не то чтобы у меня был выбор, комтесса.

Продолжение по ссылке.

Автор перевода - Никита Шевцов