Всё началось со странной яркой звездочки в чистых весенних небесах, появившейся к равной радости астрономов, проповедников и мистиков. Ее объявили кометой, знамением и зловещей проделкой Франции (или Гильдии, или что там еще пришло на ум). К вечеру лондонские астрономы провели расчеты, и огонек не был признан ни звездой, ни кометой, ни каким-либо еще небесным телом. Теории заговора воспряли и удвоились, когда наблюдатели высчитали, что огонек находится не далее чем в миле над городом.

Первой же ночью стало очевидно, что огонек растет. Он начал светиться ярче, создавая странный вытянутый шрам из желтого света, будто ночное небо истекало солнечным светом. Свет обсуждали в каждом доме, в каждом пабе, на каждой улице Англии. Все понимали, что никто ничего не понимает. Дирижабли Имперского Воздушного Флота пытались облететь это нечто, но причудливый изменчивый ветер почти уничтожил один корабль и отогнал остальные до того, как они смогли подобраться ближе. Прорицатели кабинета министров обнаружили, что их магическое чутье слабело и блокировалось, стоило им обратить внимание на огонек, как если бы они пытались смотреть на солнце или из ярко освещенной комнаты выглядывали через затененное окно в ночь. Огонек был загадкой для всех наблюдателей в равной мере: для разведчиков Гильдии, для агентов Короны, для шпионов и послов со всего света, и, конечно, для обывателей.

Второй ночью изливаемый объектом свет стал ослепительно ярким. Даже днем его было видно как пламенеющее красно-желтое свечение, а ночами он яркостью затмевал звезды вокруг.

Как разгоралось свечение объекта, так же мрачнели настроения в городе. Несколько дней в небе не появлялись дирижабли, несколько дней не было никаких оповещений. Внимательные наблюдатели заметили возросшее число посланцев Гильдии, посещающих Королевский Дворец и шатающихся по улицам с армейским эскортом. Заходили слухи, что некоторые представители Кабинета министров и правительства покинули пределы города. Тихо и без суеты на дверях и окнах общественных зданий и частных домов нчали появляться замки и запоры.

На третьи сутки после появления огонек оформился в силуэт человека, достаточно большой, чтобы его мог различить невооруженный глаз. Испускаемого им на город света было столько, что ночами можно было читать. Лондон был на краю срыва, и многие семьи, которые могли себе это позволить, в полном составе покинули город.

Сумасшедшие пророки тормошили прохожих версиями, что же означал свет, всучивая им плохо пропечатанные брошюры, полные ужасных предупреждений. Наблюдатели заметили, что одна группировка, известная подобным поведением, последователи арестованного Ефраима Вэйда, похоже, удалились в свои логовища как раз тогда, когда от них можно было ожидать активных выступлений.

Пылающая фигура над головами менялась ежедневно. С каждый часом она всё больше походила на человека в огне. Народ прозвал его Горящим Человеком, и изучавшие его через телескопы и затемненные стекла уверяли, что видели черты лица, искаженные в орущий гримасе, что только подстегнуло слухи.

Непрерывная струйка сбегающих из города превратилась в поток. Дома и магазины опустели, фабрики и мастерские начали закрываться из-за отсутствия рабочих для их обслуживания. Начались грабежи, сначала ценностей, а затем и продуктов. Респектабельные улицы превратились в опасные места, полиция давила порожденные тревогой бунты, а парламент мрачно обсуждал вопрос об отзыве с побережья отрядов регулярных войск для поддержания порядка.

Жизнь города, уже находившегося в затруднительном положении с уходом из него рабочей силы, была еще сильнее подорвана тем, что конные повозки и экипажи, которые доставляли товары, почти исчезли, а с животными стало трудно справляться, едва они покидали конюшни и оказывались в свете существа в небесах.

К 30 мая, за два дня до манифестации, в городе царил хаос. Ходили панические слухи о том, что аналогичный свет появился в Америке, над Сан-Франциско, незадолго до того, как город был разрушен сильным землетрясением. Хотя скрыть эту новость от общественности не пытались, она почти потерялась среди мятежей и безумия.

Ситуацию усугубляло то, что британские власти начали подозревать, что гильдейские предупреждения о Сан-Франциско вкупе с порывом пригнать в Англию войска Гильдии для защиты населения были частью плана по покорению нации. Сеть имперских шпионов взяла в оборот каждого известного ей гильдейского оперативника и информатора в надежде разузнать больше о предполагаемом заговоре. К своему удивлению вскоре они обнаружили, что защищают агентов Гильдии от жителей Лондона. Вид гильдейской формы стал для лондонцев воплощением всех страхов.

За стенами дворца прошли два митинга, которые пришлось разогнать силой, когда ораторы начали призывать Короля передать агентов Гильдии правосудию. Королевская Империя не рискнула; королевский стрелковый корпус был призван с западного побережья, а флот был отправлен патрулировать Ла-Манш. Даже если огонь над Лондоном и не был прелюдией к удару, Гильдия и ее европейские партнеры пожалеют о любой попытке воспользоваться им. Армейские части были размещены на вокзалах города после того, как обычным явлением стали драки в поездах. Все ожидали, что в любой момент разразится война, хотя никто не знал, какую форму она примет.

Кроме огня в небесах были и другие признаки того, что с Лондоном что-то фундаментально неправильно. Однажды ночью целые участки Темзы вскипели, ошпарив всех стоявших слишком близко к берегу паром. Река кипела целый час, прежде чем остыть до нормальной температуры. Когда бил Биг-Бен, иногда вокруг него на несколько секунд вспыхивал бледно-желтый свет, окутывая башню нездоровым сиянием. Уличные фонари, что еще работали, порой тошнотворно меняли цвета, прежде чем вернуть нормальное свечение. Стоило войти в ночной туман, как уголком глаза можно было заметить тревожащие движения.

За несколько дней нормальным ответом на эти сверхъестественные явления стали тревожная паранойя и отчаянная агрессия, так что уличные пророки и ораторы обнаружили вокруг себя больше последователей, готовых хвататься за любое обещание объяснения или спасения.

Толпы начали собираться у правительства и парламента. То были не радушные гуляки прошлой недели, но мрачная, безмолвная масса: мужчины, женщины, дети; работяги, нищие и подметальщики терлись плечами с докторами, банкирами и аристократами, затихшими рядами пялясь на Горящего Человека. Некоторых уволокли родные и друзья, отворачивающиеся от небес, но их заменяли новые завороженные, стекающиеся со всего города.

Казалось, они чего-то ждали. И долго ждать им не пришлось.

Прорыв плотины

Закат 1 июня лишь слегка сменил наклон теней. Горящий Человек в небе освещал Лондон как второе солнце. Хотя положение пылающей фигуры не изменилось, она начала терять свою четкость, и палящий красно-оранжевый свет будто переливался через содержащую его форму. Каждые несколько минут вырывались рассеивающиеся всполохи, ненадолго окрашивающие небо.

На угрюмой жаре улиц жители города занимались своими делами, отводя глаза от неба, сгорбившись, как будто в любой момент ожидали удара. Даже уличные пророки и шустрые торговцы чарами и заклинаниями по большей части исчезли. Уже не было ни одного лондонца без хотя бы одного друга или соседа, который бы покинул город или присоединился к молчаливым массам, уставившимся на это явление, и те, подзадержался, задавались вопросом, не стоит ли им присоединиться к беглецам.

В тот самый момент, когда солнце скрылось за горизонтом, свет Горящего Человека из красно-оранжевого стал лазурно-голубым, и в небе начали, подобно поднимающимся из воды пузырькам, открываться межпространственные разрывы. По всему Лондону – на улицах и под землей, в воздухе и в воде – реальность разрушалась, и в нее врывался мир Малифо. Разрывы, появившиеся в тот день в Лондоне, по большей части вели в океанические глубины, темные озера и пещеры под поверхностью Малифо, в дом Бормочущих Орд: чудовищных созданий, живущий в темных топях.

Первая ударная волна прошла, когда два мира слились воедино, и Лондон содрогнулся от цепи столкновений, падений зданий, обрушений туннелей и канализационных труб, а также проваливающихся в трещины или взлетающих на воздух домов. Пусть в воздухе продолжала метаться пыль, но уже прибыла вода. Из порталов, открывшихся в темные глубины океанов Малифо, чьих вод никогда не достигал свет, на город, будто из пробитого ведра, хлынул поток.

Это был не дождь. Это были неуемные гейзеры ледяной морской воды, выливавшихся на улицы и крыши домов, вырывавшихся из межпространственных трещин сразу во все направления. Их силы было достаточно, чтобы разбить окна, прогнуть крыши, сорвать листья и ветви с деревьев и раздавить лотки и телеги в щепки. Даже там, где разрыв оставался открытым лишь секунду, объем воды, прорвавшейся из него, был колоссален, с немыслимой силой подгоняемый давлением глубин океана по ту сторону.

За секунды целые улицы из покрытых пылью стали затопленными, ледяные волны рвались по переулкам и стекались в улицы. Разрывы, появившиеся над городом, обрушили воду прямо на его прекрасные и почтенные улицы, в то время как Чипсайд и Ист-Энд попали под цунами, что прорвалось через порталы под землей. С улиц Лаймхауса в канализацию прошла огромная вертикальная трещина, забитые людьми дома и цеха ушли под землю, чтобы снова появиться в потоке воды и мусора, когда океан начал выливаться на улицы.

Большая часть канализационных и железнодорожных туннелей быстро наполнилась водой далеких океанов, что пробилась через трещины в земле и обрушила их. Дренажную систему затопило, и никуда не уходящая вода неслась по улицам. Что бы ни стояло на пути у потока, оно подхватывалось и уносилось, становясь частью смертоносного нагромождения трупов и обломков, разбитых и расплющенных о стены, деревья и землю.

Многие из подхваченных потоком умерли мгновенно. Более крепкие, способные держаться у поверхности воды, продержались дольше, но шок от внезапного попадания в почти ледяную воду был почти столь же летален.

По всему погрузившемуся во тьму городу сумрак прорезали мигающие вспышки эфира. Вокруг Букингемского дворца, резиденции премьер-министра на Даунинг-стрит и некоторых других мест мистические обереги, выгравированные на камнях зданий и улиц, пытались предотвратить наводнение. Многие из оберегов удержались, отвратив худшие из разрушений и позволив просочиться лишь небольшому количеству воды, но другим повезло меньше.

Когда стена пенящейся воды ударилась о светящуюся решетку защитных стен Банка Англии, она вспыхнула и превратилась в ослепительную живую молнию, которая прыгнула в сторону Горящего Человека, висящего в небе над головами. В считанные секунды здание было втянуто в небо, каждый кирпич, каждая плитка взлетала вверх и исчезала в ночи из-за непонятного изменения притяжения. Гигантская электрическая станция в Баттерси перегрузилась и взорвалась через несколько мгновений после того, как ее пол треснул и внутрь ворвалась воды. Когда специально подготовленные к этому конструкты попытались активироваться, точно настроенные Камни души в их механических мозгах разом взорвались, в результате чего обезглавленные машины рухнули в воду, а из затопленного устройства наверху дождем сыпались искры.

К тому моменту, как адский потоп, наконец, начал отступать, единственным светом в городе были нервирующее сияние Горящего Человека, похожее на лунный свет. Большинство порталов закрылось, а воды потеряли свою ярость и теперь текли по улицам уменьшающимися волнами и стекали в Темзу. Жара весеннего вечера и смертельный холод морской воды образовали густой и горько пахнущий туман, который висел на улицах и образовывал блестящий налет на стенах и окнах, уменьшив видимость до нескольких ярдов даже там, где свет еще работал. Через большую часть города ошеломленным выжившим приходилось пробираться на ощупь, сквозь туман, лишь с тем светом, что даровал им объект в небесах.

После того, как ушел потоп, выжившие стали свидетелями того, что он принес в мир. Они видели много вещей: многоногие формы, карабкающиеся рядом по обломкам, странных рыб, не имеющих аналогов на земле, и нечеловеческие трупы с пустыми глазами, плавающие над поверхностью воды.

Потоп стал причиной многочисленных жертв, но среди обломков еще оставалось множество людей.

Эти выжившие постепенно начали понимать, что вместе с ними по руинам ползают другие существа, но в отличие от людей, они не были ошарашены.

Они были голодны.

Сумерки

Калечащее прибытие Бормочущих Орд на Землю было столь же болезненным, как и разрушение Лондона, но их тела и умы оказались в силах следовать инстинктам. Они не тратили время на попытки разобраться в происходящем. Они просто отдались своей боли и бросились выслеживать и убивать всех вокруг.

В адскую первую ночь того, что потом назовут Битвой За Лондон, Орды завладели городом. Они сделали его логовом, охотничьими угодьями, скотобойней. Люди оказались легкой добычей.

Хотя имперские военные аналитики старались изо всех сил, вполне возможно, что связного описания той ночи никогда не будет. Имеющееся понимание основано на рассказах охваченных безумным страхом очевидцев, на свидетельствах ужасной резни и героических схваток.

Группа выживших, цеплявшихся за перевернувшуюся на реке баржу, видела, как два больших похожих на угрей существа пролетели над ними, будучи выброшенными из дыры в небесах. Они плюхнулись в Темзу и последовали за дрейфующей баржей, ухватив двоих выживших и сожрав прежде, чем остальным удалось отбиться с помощью лодочных крюков и ракетницы, отогнав их на поиски более легкой добычи.

Эта же группа, кажется, первой услышала визгливые крики похожих на летучих мышей Яраци, когда их свора налетела на побережье реки под покровом темноты. Яраци стали для многих лондонцев первыми увиденными чудовищами Орд. Крылатые, обладающие острым умом, они засели на самые высокие из покинутых зданий и пикировали на попадающих в их поле зрения беззащитных людей. Большая часть роя, казалось, остановилась в Вест-Энде, среди зданий вокруг площади Пикадилли. Там они сидели на крышах зданий длинными, похожими на горгульи, рядами шершавой плоти, а под ними уходящие воды оставляли ковер из лепестков с разбитых цветочных лотков Пикадилли.

Первая настоящая битва произошла у стен Веллингтонских казарм, чьи толстые стены и многослойная эфирная защита отразили худшие последствия наводнения. Уже будучи начеку, дозорные на стенах действовали после открытия порталов быстро и сумели спасти многих имперских солдат и жителей с улиц снаружи. В то время как наводнение все еще бушевало, старшие офицеры во внутренних помещениях казарм пытались передать известия своему начальству, сначала по телефону и телеграфу, а затем более мощными, тауматургическими методами. Их сигнал стал первым донесением, вышедшим из Лондона той ночью, прерывающимся и искаженным призывом к имперскому гарнизону в Кале оказать поддержку и помощь.

Вскоре после того, как был передан сигнал бедствия, группа маниакально энергичных Ползунов выбралась из воды у стен Комиссии. Первым намеком на то, что защитники оказались в осаде, стали вспышки магических оберегов, покрывающих стены, а затем когтистые лапы начали скрести внешние стены. Сражение началось, в назойливом тумане шла ожесточенная битва. Прошли часы, прежде чем кровопролитие прекратилось. Казармы стали первым пунктом, отбившим натиск, но не единственным. В течение следующих нескольких часов небольшие группы упорных защитников сумели вырвать зоны безопасности из окружающего хаоса.

Эфирная защита Даунинг Стрит держалась, а сама улица была избавлена от прорех в реальности, ослабивших город вокруг. Премьер-министр и ее сотрудники образовали ядро обороны, и через несколько часов после захода солнца к ним присоединились уцелевшие королевские стражники и слуги, которые бежали из руин Букингемского дворца, как только уровень воды спал достаточно низко, чтобы можно было уйти вброд.

Король Эдуард отказался оставить Лондон во время бедствий. Он оказался в ловушке во дворце Сент-Джеймс, когда город вокруг затопило. Под давлением воды часть строения проваливалась, но большая часть дворца осталась стоять. К чести короля надо сказать, что Эдвард физически не мог покинуть дворец, чтобы попытаться помочь тем, кто оказался в западне снаружи, но он побудил многих других выживших, солдат и гражданских, начать вылазки за стены, чтобы принести найденных выживших. Залы дворца вскоре превратились в одно гигантское убежище и больницу.

На Драммонд-лейн оккультные детективы из Бюро по Чрезвычайным Делам работали круглосуточно, пытаясь понять то, что происходило в городе с момента появления Горящего Человека, и почти все они, за исключением команды Черных Оперативников, находились в своем штабе, когда разверзлось небо. Кирпичные стены здания сильно пострадали от воды и землетрясений, и БЧД немедленно воспользовались своими навыками и конструктами, чтобы не дать зданию обрушиться. Ремонтные работы превратились в возведение укреплений и, наконец, в открытую битву с Бормочущими Ордами.

Трущобы вокруг Бетнал-Грин были невероятно переполнены за несколько дней до Сопряжения. Ходило много слухов о том, что одна из местных фабрик производила тоники для борьбы с вредными последствиями излучения Горящего Человека, и отчаянные и испуганные толпы собирались на улицах и в переулках вокруг, когда кончался рабочий день, в надежде на лекарство. Толпа в панике бежала, когда над головами появились разломы между измерениями, и потери были ужасающими.

Когда появились Орды, выжившие объединились со своими соседями и дали бой монстрам теми подручными средствами, что смогли схватить. Они пробивали дыры в стенах, чтобы пробираться из дома в дом без выхода на опасные улицы, зажигали фонари и свечи и баррикадировали переулки от стай Ползунов. Они даже начала совершать набеги на крыши трущобных верхотурин, чтобы убивать Яраци, пытающихся там угнездиться, и добились некоторых успехов.

Огромные лондонские доки были почти полностью смыты двинувшимися на них с улиц стенами воды. Как только наводнение закончилось, выжившие оказались окружены, когда волны тварей Малифо явились из Темзы в поисках добычи, в то время как другие ринулись из зданий и улиц в попытке найти убежище в холодных глубинах. Те немногие люди, которые оказались зажаты между двумя группами, прожили недолго.

С пришвартованными кораблями дела обстояли немногим лучше: одни тонули, их корпуса были в клочья разорваны открывшимися порталами, другие загорались у причалов из-за внутренних повреждений или же кишели амфибиями Орды. Центром сопротивления людей в доках стал «Каффин», старый, построенный еще до открытия Разлома, океанский пароход, который стоял в доках в ожидании ремонта двигателей.

«Каффин» был достаточно большим, чтобы держаться на волнах, разбивших множество судов вокруг. Его малочисленный экипаж смог отбиться от немногих встреченных хищников, и убедившись, что судно в безопасности, капитан объявил, что корабль зажжет огни и подаст звуковой сигнал. Экипаж рискнул собственной безопасностью, пытаясь сообщить оставшимся поблизости выжившим, что корабль является безопасным убежищем. Капитан объявил, что любой из членов экипажа, желающий покинуть корабль или укрыться в запертых отсеках, может сделать это без осуждения или каких-либо последствий. Все до последнего решили остаться на постах.

Свет и звук по-настоящему влекли монстров Орды, но стойкая команда смогла отбиться в бесконечности ночных стычек. Многие выжившие с близлежащих улиц смогли добраться до корабля, и на рассвете «Каффин» стоял у причала, разбитый, залитый кровью, но все же еще сопротивляющийся захватчикам.

Рассвет

В ночь, когда открылись порталы, умели многие лондонцы. Их смерть была быстрой и жестокой, сколько их утонуло, столько же было убито Бормочущими Ордами. Сами Орды тоже были ошарашены внезапной сменой окружения и хотя сперва их гнали вперед ярость и голод, инстинкт обратился к выживанию.

Со светлеющими на востоке небесами в разгромленный город пришла надежда. Уличные пейзажи, усыпанные обломками, начали выбираться из кромешной тьмы. Орды ползли, спешили и скользили среди разрушенных зданий, их тела блестели на мрачной серости наполненных туманом улиц.

Свечение Горящего Человека стало чуть приглушеннее, будто он начал терять яркость. Вместо него переполненные яростью мозги Орд медленно жег свет восходящего солнца. Когда, наконец, день начал наполнятся цветами, захватчики сбежали от того, что большинство из них не видело и не могло даже представить – от рассвета.

Их бегство ради спасения от света привело к новому раунду кровопролития. Твари мчались по улицам в отчаянной надежде найти какое угодно укрытие. В разваленных лондонских домах они нашли крошечные лакуны темноты и набросились на рассеянные группки выживших, ютившихся в них во время ночной резни. Рассвет 2 июня ознаменовался еще одной чередой отчаянных рукопашных, в которых выжившие отстаивали свои дома или же выбирались из них в разгромленный город.

Насколько изменилось небо, настолько же изменилось сражение. Всю ночь, пока из Лондона прибывали обрывочные сообщения и паникующие беженцы, Империя собиралась с силами. На рассвете она уже входила в Лондон.

Первым признаком избавления стали огромные силуэты в небе – с рассветом в город прибыли массивные дирижабли Имперского Воздушного Подразделения. Они были отправлены из Кента на разведку поля сражения, но в увиденном внизу они едва могли распознать Лондон.

Солнце еще не выжгло туман, так что пилотам пришлось спуститься в густой болезненно-белый туман для поиска ориентиров и определения позиции. Ряды мачт дирижаблей выступили из тумана за доками, но оказались облеплены стайками Яраци, которых было трудно прогнать.

Первая же волна дирижаблей встретила большое сопротивление. Странный луч рванулся с собора Святого Павла, повредив несколько дирижаблей и создав новую череду порталов, некоторые из которых оказались внутри самих дирижаблей. Некоторым кораблям удалось избежать магического луча, и они получили лишь небольшие повреждения, но другие рухнули на землю, еще больше сокрушая город, который были призваны спасти.

К середине утра туман почти исчез, и обнажились жуткие развалины города. Оставшиеся дирижабли обнаружили, что разбитые улицы, слетевшие крыши и целые поля обломков. Бесчисленные пожары были рассыпаны по городу, но вот трупов было на удивление мало. Некоторые улицы и участки до сих пор оставались застывшими бассейнами соленой воды из-за невозможности дренажа. Нечеловеческие силуэты метались от тени к тени, а гигантские чудовища, ставшие тараном вторжения, стали новыми городскими ориентирами для тех, кто шатался по улицам.

Но всё же не всё было потеряно, и с кораблей можно было разглядеть и знаки надежды. Быстро были установлены места, где удалось отразить атаки нелюдей. Даунинг Стрит, кольцо баррикад Бетнал Грин и другие меньшие очаги сопротивления стали за эту длинную ужасную ночь важными пунктами сбора. Пилоты с ликованием передали, что Лондон не пал.

Пока оставшиеся дирижабли курсировали над городом, на марше уже были наземные войска. Имперское Высшее Командование сперва рассматривало возможность окружения города и продвижения внутрь от его окраин, но известия об очагах сопротивлении перевернули план с ног на голову. Ближайшие к полю битвы подразделения были мобилизованы для дерзкого рывка прямо в центр города, чтобы отвоевать сердце Лондона изнутри.

С севера и запада в город ворвались поезда, набитые солдатами. Там, где рельсы были слишком повреждены или затоплены, чтобы поезда могли пробиться дальше, солдаты высаживались и продвигались пешком, образуя железнодорожных путях колонны. Обнаруживая достаточно широкие улицы, чтобы не бояться засад, они рассыпались в поисках выживших.

По Великой Северной Дороге прибыла кавалерия, конная и моторизованная. Впереди шли драгуны, а тылы охранял один из громадных титанов – Королевских Дланей. Армия попыталась организовать вторую волну, с пехотой и артиллерией на конной тяге, но размокшая земля сделала это невозможным.

Самыми же наглыми показали себя водные части, что погрузились на речные баржи и по северо-западным каналам спустились по Темзе, направляясь к потрепанным докам, чтобы отбить плацдарм. Эти силы оказались зажаты в клещи и понесли большие потери.

Весь первый день Битвы За Лондон прошел в схватках. Королевская Империя того не знала, что многие из выброшенных на ее город тварей все еще адаптировались к новой среде, а их тела менялись для выживания в сухости.

День второй

Возможно, если бы Империя ударила в тот же день, Битва За Лондон не затянулась бы на неделю. Увы, Империя не понимала еще своего противника, и вместо атаки на чудовищ сделала приоритетом спасение гражданских. К несчастью, Бормочущие Орды не походили ни на одну армию, с которой до того сталкивалась Империя. Что могло стать великолепным маневром против обычной армии под командованием одного военачальника против тварей из Малифо было глупостью.

У Орд не было фронта, который пехота Империи могла бы переманеврировать. Не было флангов для обхода, не было единого командования, которого можно было бы перехитрить. Вместо этого небольшие группки тварей действовали по всему городу независимо.

Первыми в тот день вступили в бой уставшие пехотинцы, высадившиеся в доках. После небольшой передышки после ночных боев они получили приказы двинуться на север и очистить путь второму соединению, прибывающему на поезде.

Пехотинцы медленно шли вперед, зачищая по мере продвижения здание за зданием. Они постоянно натыкались на небольшие очаги сопротивления, на группы тварей числом от шести до дюжины, что обустроили свои логова, где смогли. Слабое сопротивление этих стаек привело командующего наступлением к фатальному заключению, что Бормочущие Орды не сообразительнее обычного зверья. Это заключение сделало его части особо восприимчивыми для первой настоящей контратаки.

Она началась с волны Ползунов, промчавшихся по улицам без страха за жизни и конечности. Британская пехота выстроилась в линию, чтобы расстрелять их, и в тот же момент из теней ударили Колючие Ползуны, осыпавшие имперских солдат отравленными колючками. Те из них, кто не пал под первым обстрелом, нырнули в укрытия, но обнаружили, что каждый угол и каждая яма полнится острыми зубами поджидавших момента замаскировавшихся хамелеоноподобных существ. Тогда же впервые появились Сирены. Жутким расходящимся волной воплем они выманили оставшихся британцев из укрытий на пиршество жаждущих Ползунов.

Эта схватка не была какой-то особой. По всему городу армия Империи была сокрушена уловками Орд. Они не занимали высот. Не строили укреплений. Не заботились о флангах. Они охотились без мыслей о победе и обращались друг против друга так же, как против своего врага.

Когда ночь второй раз опустилась на город, Империя отвела из него большую часть пехоты, оставив на защите важных оборонительных позиций минимальные войска. Борьбу с Ордами в ночи посчитали слишком опасной, так что было решено собрать силы вокруг нескольких укрепленных позиций, чтобы минимизировать потери. По той же причине начали укреплять свою власть над городом Бормочущие Орды. Они начали понимать, что жалкие тела людей дополняются мощным оружием. Единственным очевидным источником пищи в городе, как оказалось, были населяющие его люди, а с каждым днем они становились все более непоколебимыми.

Следующие дни

Последующая неделя превратилась в череду долгих и тяжелых партизанских баталий по всему Лондону. Не было ни фронтов, ни решительных побед, лишь кровавые схватки и великая жатва смерти.

Триумфы той или иной стороны были кратковременными, ибо армии не позволяли друг другу долго наслаждаться победой. Имперские ночные отступления заставляли их бросать большую часть ранее отвоеванных территорий, а Ордам было наплевать на удержание своих завоеваний. Лишь в последние дни столкновений имперские войска начали продвигаться в освобождении города, но эти победы дались ужасной ценой.

Командующие обороной направили отряды специалистов в лондонскую подземку, чтобы зачистить от захватчиков канализацию и туннели метро. Бормочущие Орды использовали их для безопасного продвижения под городом, а также для размножения – всюду можно было найти свежие яйца.

Стоило Империи Короля войти в туннели, как они превратились в поле боя. Постепенно Империя взяла вверх над Ордами и разместила на ключевых перекрестках войска, а небольшие туннели обрушила, чтобы Орды не хлынули в них вновь.

Постепенно вожаки стай осознали, что город больше не стоит того, чтобы в нем охотиться, и разбрелись. Пусть в туннелях осталось некоторое число малых стай, большая часть Орд проплыла по Темзе прочь из города, а затем и в океан.

Последствия

Пусть Империя и выиграла Битву За Лондон, это не была настоящая победа. Мало того, что в Темзе и подземке еще шныряли твари, так и большая часть города лежала в руинах. Понадобятся годы на то, что восстановить разрушенное за одну ночь, а некоторым частям города вернуть былое величие не суждено вовсе.

Последствия сражения выплеснулись далеко за пределы опустошенного Лондона. Британские части были мобилизованы, и Империя воззвала к своим гражданам с тем, чтобы вступить в армию и помочь защитить свою страну от Бормочущих Орд. Другие мировые нации поступили так же, а некоторые воспользовались хаосом и начали вторжение на территории соседей.

Мир приготовился к войне, и так или иначе к резне присоединятся все нации.

Автор перевода - Никита Шевцов