Гвен вздрогнула, когда дверь кареты плавно открылась, показав высокого старика, одетого с иголочки. Он сидел с напряженным лицом – что-то между рвением и гневом, хотя Гвен никогда особо не считывала лица. Когда его темные глаза поймали ее взгляд, его лицо мгновенно смягчилось до выверенной маски вежливости.

«Прошу прощения, дорогая моя. Я ожидал кое-кого другого. Залезайте».

Он был бледен и худ, но голос его оказался глубоким и выразительным. Он бросил короткий взгляд на своего спутника, который ухмыльнулся и предложил Гвен руку – помочь забраться по ступенькам. Внутри экипаж был хорошо отделан, даже несколько претенциозно. Гвен села на багровый бархат сидения, и Ужас взлете по ступеням ей на колени. Бровь старика эффектно изогнулась.

«Это ваш?» - он протянул руку к щенку, который начал рычать. «Разрешите?»

«Разрешите – что?» подумала Гвен, но из вежливости ответила: «Прошу вас. Не уверена только, разрешит ли он. Меня зовут Гвенифер. Как поживаете?»

Он слабо улыбнулся. «Где мои манеры. Никодем, к вашим услугам, дорогая моя».

Карета пришла в движение, но внимание Никодема осталось сконцентрировано на Ужасе, чей энергичный рык определенно стал более угрожающим. Протянутая ладонь остановилась в паре дюймов от собачьей пасти, и Гвен могла почувствовать, как тельце щенка дрожит и сжимается в пружину. Внезапно старик щелкнул пальцами – в небольшом экипаже щелчок был оглушающее громким – и Ужас резко замер в неподвижности.

«Ой» - только и смогла выдавить Гвен.

Никодем подобрал щенка за лапку и повертел в руках, осмотрев полностью.

«Внедрение Камня Душ», заключил он, «любопытный метод. Весьма затратный, хотя и должен сохранить тело в целости. Подозреваю, остается слишком самостоятельности. Скажите, оно следует вашим командам?» «Он. И, кажется, да, по большей части. Я меня пока не было времени натренировать его».

Никодем серьезно кивнул. «Так и думал. Остаточная рассудочность. Осложняет отношения, оставляет возможность непокорности. По моему опыту, никак не стоит свеч», произнес он, постукивая по левой ноге, которая, как тут поняла Гвен, была механическим протезом.

«Простите мою предположение, но оно – он – ваше первое творение, не так ли?»

Неохотно Гвен кивнула. «Всё… плохо?»

«О, как раз напротив», заверил он. «Для новичка более чем достойно. У вас природный талант. Кто вас учил? Я не узнаю технику».

Гвен попыталась измыслить ответ, после которого ее не посчитал бы спятившей. Через несколько мгновений неловкости Никодем поднял руку и покачал головой.

«Очень грубо с моей стороны. Вы, конечно, имеете право на свои тайны – кем бы мы были без них, в конце концов?». Он поставил Ужаса на пол кареты, и щенок встряхнулся, глянул на мужчину и нырнул Гвен под юбку. «Не будем больше это обсуждать. Прекрасный тихий вечер, не находите?»

«Никто меня не учил», выпалила Гвен и тут как будто плотину прорвало. «Порой появляется голос и говорит мне секреты, которых никто не знает, и говорит мне что-то делать, и делаю это не совсем я, и еще символы и слова, которые я не понимаю, но они кажутся правильными, и порой я просто… знаю, что делать», смолкла она, оставшись без воздуха.

Никодем выглядел ошеломленным. «Утратить контроль над собственным разумом… должно быть, это ужасно».

«Нет!», крикнула Гвен. «Нет, это невероятно. Когда она – когда я – когда всё так, в этом столько силы. Я могу творить, заставлять события случаться». Она чувствовала, как ее лицо краснеет от восторга. «Но я хочу – мне надо выучиться. Может… вы будете меня учить?»

Никодема, казалось, сбила с толку ее внезапная горячность или же само предложение. «Точно нет», твердо сказал он, но, заметив ее разочарование, смягчился.

«Дело не в вас, дорогая моя. Просто… я не в том сейчас положении, чтобы сейчас брать учеников».

Ужас просунул голову меж ступней Гвен и чихнул.

«С другой стороны», поразмыслив, сказал Никодем, «нам предстоит определенный путь, и, признаюсь, ваше предложение интригует. Возможно, я могу предложить несколько вариантов…»

Единственное, что Гвен поняла из оставшегося пути, это то, что она не знала о некромантии чертовски многого – почти ничего, как казалось. Когда говорил Никодем, казалось, что великий художник-импрессионист пытается объяснить, как запечатлеть игру пятен солнечного света, ребенку, только что закончившему свой первый рисунок пальцами. Она лишь надеялась, что что-то из сказанного останется с ней, и однажды придет понимание.

Когда они вышли из кареты у старого оперного театра, там уже была почти толпа. Примерно дюжина человек, в парадной одежде разного уровня, собирались небольшими группками для разговоров и безудержного хвастовства. Что, однако, захватило внимание Гвен, так это стая чудовищных созданий, что шатались, ползали, стелились и парили вокруг живых гостей без всякой цели.

Казалось, каждый привел уникальный в своем роде кошмар – мужчины, женщины и животные, извращенные явно насильственными смертями, а то и сборища частей тел столь странных и разнородных, что Гвен не могла определить их происхождение. Некоторые из этих тварей обладали присоединенными конечностями из меди и стали, несли булькающие паровые котлы, приводящие в движение смазанные поршни. Она поняла, что это были своего рода скульптуры – персонализированные воплощения искусства некромантов. Все они выли, стонали, визжали и скрипели в ужасающей какофонии.

Сердце Гвен почти остановилось, когда каждая немертвая тварь замолкла и повернулась, уставившись не нее. Понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что, конечно же, на деле они уставились на Никодема. Они мягко расступались перед ним, когда он шел. Гвен следовала по пятам, пытаясь не привлекать внимание, но могла слышать бормотание гостей. Никодем притащил с собой девчонку.

На верху лестницы, опираясь спиной на стену, ждал невысокий человек с огромной шляпой и такой же огромной ухмылкой.

«Нико!», поприветствовал он. «Всё еще смущаешь народ дешевыми фокусами?»

Никодем небрежно повел рукой, и сборище зомби вернулось к бесцельному движению и звучанию.

«Никогда не вредно произвести впечатление, Шеймус. Уверен, ты с этим согласишься».

«О, да. Особенно, конечно, последнее впечатление. Кстати, кто твоя подружка?»

«Не груби», ответил Никодем, дав знак Гвен сделать шаг вперед. «У нее есть приглашение, я просто предоставил транспорт. Предположу, что этот убогий спектакль – часть какого-то твоего плана?»

Шеймус приподнял шляпу. «Пойман с поличным».

«В таком случае, она твоя гостья, и это твоя ответственность», подчеркнул Никодем, «состоит в том, чтобы с ней ничего плохого не случилось. Ты клянешься мне?»

«Тебе нужна клятва? В присутствии леди?», брови Шеймуса вопросительно изогнулись. «Не думаю, что обстановка подходящая».

Воздух вокруг как будто похолодел. «Поклянись», настоял Никодем.

«Ладно, ладно. Клянусь, под моим присмотром ей не причинят вреда. Ты же знаешь, тут полно опасных психов. В любом случае», он повернул к Гвен и изящно поклонился, «премного рад познакомиться, красотка. Прекрасное платье, изящная находка с пятном крови. Мне нужно кое о чем поболтать со стариной Нико, но, надеюсь, ты попадешься мне позже».

Он подмигнул Гвен, затем взял Никодема за руку и ввел его внутрь. Гвен застыла на ступенях в одиночестве, не уверенная, что ей делать дальше.

«Ну что, мисси?», спросил голос позади, заставляя аж подпрыгнуть. Обернувшись, Гвен опознала помощника Никодема, который, на счастье, оставил лопату в карете.

«Как насчет чего-нибудь веселенького, а? Слыхал я, что будет представление, которое нельзя пропустить».

Помощник – посреди постоянной болтовни он упомянул, что его зовут Мортимер – провел ее в недра оперного театра по лабиринту туннелей, которые, видимо, когда-то использовали артисты и работники сцены. В какой-то момент она смогла вставить пару слов.

«Это будет представление некромантов?» - прервала она.

«Что? Не, мисси. Всю эту тарабарщину мы оставляет для великих-и-могучих, по большей-то части. Они, знаешь ли, слишком концентрируются и упускают мелкие детали типа того, откуда берутся тела и сколько надо заплатить помощнику», ответил Мортимер, стукнув по носу. «Это будет расчленение. Очень нужная часть нашей работы».

«Я, черт побери, одна из великих-и-могучих», подумала Гвен, и Ужас рыкнул, как эхо ее эмоций.

«Вот мы и на месте», Мортимер указал на разваливающуюся деревянную дверь. «Клятье, кажется, они уже начали. Мы пропустили лучшую часть. Но будет, над чем посмеяться, пошли!».

В комнате воняло кровью. В центре внимания был тучный мужчина в испачканном фартуке хирурга, работавший за операционным столом. Частично расчлененное тело молодого юноши лежало перед ним, и скверно одетая толпа тянула шеи вокруг.

«-может быть весьма хрящеватой дрянью, если накосячить, но – видите? Пара быстрых надрезов тут, и здесь, и тут, и престо, престо!». Раздался жуткий неистовый звук, и хирург под аплодисменты поднял ногу трупа со свисающими с колена полосками рваной кожи. Сделав небольшой поклон, он бросил ногу через стол, в груду частей тела перед публикой.

Самоконтроль Ужаса, уже изрядно расшатанный запахом крови и столпотворением людей, испарился, когда конечность приземлилась. Он несся сквозь толпу, порождая крики растерянности и удивления, когда он врезался головой в ноги и кусал за лодыжки. Достигнув груды, он схватил первое, до чего дотянулся – отрезанную кисть с обручальным кольцом – и потащил назад, к Гвен.

«Э!» - окрикнул человек в толпе, - «У меня были на нее планы!».

Гвен схватила Ужаса за загривок и попыталась выдернуть руку, но щенок впился острыми маленькими зубками в кость и не пускал. Толпа пялилась на нее, ворча «Проваливай» и «Дура тупая». Гвен быстро нырнула за угол. Когда она прислонилась к стене, переводя дыхание, из дверей высунул голову Мортимер.

«Звиняй, мисси, надо было сказать – никаких собак на рабочем месте, это профессиональное. Не боись, мы все равно пропустили лучшую часть. Пойду, перетру с ребятами».

«Погоди… а какая часть – лучшая?», спросила она.

«В которой парнишку делают трупом, мисси». Мортимер расплылся в ухмылке от хороших воспоминаний. Позади него раздался еще один шквал аплодисментов, и он скрылся, напоследок помахав рукой.

Чтобы покинуть туннели под оперным театром, Гвен понадобилось какое-то время, и когда она, наконец, выбралась, вечеринка была в разгаре. Множество громких разговоров слилось в единый неясный рокот, подчеркиваемый редкими далекими криками, что вывел ее в фойе здания.

В зале было людно и жарко. Она и не думала, что в городе столько Воскрешателей! Кто-то оказался диким, неряшливым, с потрепанной одеждой и мечущимися глазами, но другие явно были людьми с достатком и положением. По большей части там были обычные люди, принарядившиеся для вечерней прогулки по городу.

Она чувствовала себя слишком заметной. Кроме нее в комнате было немного женщин, и, насколько она могла судить, все они были мертвы. Они были наряжены в откровенные наряды горничных и нелепо тащили сквозь толпу подносы с напитками. Мужчины, мимо которых они проходили, смеялись и отпускали скабрезные шуточки, а особо пьяные похотливо щипали, но зомби-официантки не реагировали. Их вид вызывал у Гвен тошноту.

«Лопаты! Ломы! Могилки сами себя не ограбят!», гремел над толпой голос.

Гвен осторожно пошла на голос. Он принадлежал мужчину в цилиндре и потертом, пыльном костюме. Из-под шляпы торчали длинные сальные волосы. Он стоял за столом с разложенными инструментами и приспособлениями, по большей части никогда раньше Гвен не виданными.

«А, юная госпожа», сказал мужчина, касаясь шляпы. «Заинтересованы в кое-каких припасах? Только лучшее, приспособленное для наших… определенных нужд. Любая лопата может отрыть яму, да. Но как много их имеют заостренный край, подходящий для разрубания гроба?», он поднял инструмент. «Но нет, вы же леди. Не захотите запачкать рук. Что насчет макияжа? Мой собственный рецепт, прекрасно укрывает мертвую подгнивающую кожу. Или этот парфюм, чтобы убрать запах могилы?»

Гвен поморщилась. «Я не мертва».

Мужчина прищурился. «Верно, верно», он заговорщицки наклонился, постукивая по носу. «Но ничто не вечно, а?»

Гвен фыркнула и развернулась на каблуках, игнорируя крики и издевки мужчины, она продолжала свой путь. Здесь были ряды столов и даже несколько самодельных киосков, предлагавших по-своему уникальные услуги. Предлагались точечные изменения, чтобы подтянуть болтающиеся конечности; книги, переплетенные человеческой кожей; даже человек, продающий мертвых животных. «Спутник на всю жизнь… и после», гласила вывеска.

Сквозь шум толы Гвен, кажется, различила более тонкий женский смех. Протолкнувшись сквозь скопище тел, она, наконец, определила источник. Это точно была женщина, пусть и одетая как первопроходец, в длинный плащ и кавалерийские штаны. Ее лицо было обветренным и бледным, а взгляд – уверенным и острым. Гвен понадобилось несколько секунд, чтобы набраться смелости подойти.

«О, привет!» - женщина мгновенно заметила ее и завязала разговор, отвергнув двоих мужчин, с которыми говорила до этого. «Ну разве ты не милашка? Как тебя зовут?».

Подивившись напору женского внимания, Гвен пробормотала свое имя и пожала протянутую ладонь. Раньше она никогда протянутых ладоней не пожимала – у женщины она было холодной и грубой, а хватка сильной.

«Какое удовольствие познакомиться. Зови меня Тара, и где-то тут… а, вот она», Тара указала на изнеможенную женщину, склонившуюся над заставленным едой столом, «Это Карина. Так ты из гробокопателей, да?».

«Я…», - Гвен не знала, что ответить. Она никогда не выкапывала тел, но Тара смотрела на нее как будто с весельем, так что, пожалуй, термин не следовало понимать буквально. «Можно и так сказать», кивнула она, и затем добавила «А вы?».

Тара рассмеялась. «Я тут просто за компанию, но пару трюков знаю. Это Карина хотела сюда прийти, но тут на нее напала скромность. Должно быть, дело во всех этих молодых парнишках, а?». Она подмигнула и толкнула Гвен локтем под ребро.

«Тут действительно много мужчин», признала Гвен. «Приятно повстречать другую живую женщину».

«Хе», мягко промолвила Тара, раздвинув плащ и обнажив зияющую рваную дыру в центре груди. «Не назвала бы себя живой».

Гвен отшатнулась. Вопросы метались в ее разуме и разбивались друг о друга, оставляя ее в смятении. «Но вы… вы же не…», пролепетала она.

«Не безмозгла, как эти несчастные уродины?», предположила Тара с ухмылкой, постучав пальцем по виску. «Не-а. Я бессердечна, но не безмозгла».

«Но… как такое возможно?»

«Черт меня дери, если я знаю. Скажу только, что моя подруга Карина – лучший, чтоб ее, Воскрешатель в мире. Она о некромантии забыла больше, чем эти мужики знают все вместе, и это не преувеличение».

Она посмотрела на стол с закусками, за которым Карина пристально смотрела на поднос с жареными цыплятами со смесью гордости и жалости. «К сожалению, буквально - бедняжка забывает почти всё, включая порой даже свое имя. Упс, ну вот опять. Извини меня… Эй!», крикнула она сгорбленной фигуре. «Дорогуша, я думаю, у тебя не получится. Они приготовлены!»

Повернувшись к скользнувшему в тени силуэту, она спросила: «Дорогой, можешь ей помочь?»

Когда фигура вышла на свет, кровь Гвен обратилась в лед, она в панике схватила Тару за руку. «Это же Маршал Смерти!», пискнула она. Тара рассмеялась и похлопала ее по побелевшим костяшкам.

«Был когда-то. Такие бывают полезными».

Наблюдая, как существо пытается мягко оттолкнуть Карину прочь от стола, Гвен заставила себя расслабиться и ослабить хватку на запястье Тары.

«Но ведь Маршалов тренируют защищать себя от некромантии, разве нет? Все говорят, что они не могут стать зомби и поэтому не боятся сражаться… ну, с нами».

«Так говорят, да?», хихикнула Тара. «Кажется, никто не говорил этого Карине. Или, может, говорил – как я уже сказала, у нее проблемы с памятью. Порой она забывает, что это невозможно, так что она идет и делает».

Вокруг стола с закусками внезапно начался шум, несколько жареных цыплят соскочили с подноса и начали с удивительной скоростью шлепать по полу в толпу, оставляя за собой следы из жира и начинки. Карина, хихикая от восторга, бросилась в погоню. Ужас, всё еще сжимающий пастью украденную кисть, выглядел так, будто очень хотел присоединиться.

«Будь я проклята», вздохнула Тара, как родитель умного, но неуправляемого ребенка – этот тон Гвен хорошо знала. «Приятно было пообщаться», продолжила Тара, «но, боюсь, вынуждена откланяться».

Продолжение по ссылке.

Автор перевода - Никита Шевцов